Моя графоманская проза

[bqwvwpd]

Бессоница

На моих часах 3:45 - это 1:45 по Москве и 0:45 на Мадагаскаре. У меня бессонница. Я нахожусь на острове размером в 3 квадратных метра, вокруг простирается временное море. Его теплые и холодные течения огибают маленький кусочек моей земли с разных сторон, встречаясь на двух часах ночи. Там, где происходит смешение чуждых друг другу потоков, образовалось черное манящее пятно. Аморфное, вязкое и противное, оно олицетворяет собой все мои страхи и сомнения. Из пятна на меня смотрят два глаза, моих глаза. В них читается боль и усталость. Они хотят что-то сообщить мне,  что-то важное. Но я не могу их понять, не могу услышать. Я пытаюсь подобраться к ним, по колено захожу в воды времени, сильное течение сбивает меня с ног, отбрасывает на берег. Я смотрю на часы: 4:02 - это 2:02  по Москве и 1:02  на Мадагаскаре. У меня бессонница. Я нахожусь на острове размером в 3 квадратных метра, а вокруг простирается временное поле. Море зажато в стены, в стены моей квартиры. Они шепчут. Стены могут шептать, конечно же, если им есть что сказать. Мои могут рассказать о многом. Они старые. 200 лет... Большой срок для человека, и не такой уж большой для крепких и надежных стен, которые научились говорить лет 80 назад. Главное научиться их понимать. Понимать особенный язык пульсаций. Вдох-выдох, вдох-выдох. Они дышат. И говорят.

Открываю глаза. Я спал? Не могу понять. Мне пишет Eg, говорит что у него бессонница. Интересно, а на каком из островов находится он? Я вижу вдалеке кусочки суши, на них кто-то есть. Он мне говорит про депривацию сна. Говорит  о том, что скоро вставать, что его ждут важные дела, но он не может уснуть. Он, как и Я, сидит на одном из островов в бескрайнем море, зажатом в четырех стенах, и смотрит в свои глаза, полные грусти и боли. А вокруг дышат стены...

[dimko-_-syan]

На моих часах 3:45 - это 1:45 по Москве и 0:45 на Мадагаскаре.

дальше не осилил. 

[bqwvwpd]

Беседа

Холодный ветер яростно ворвался в трубу в отчаяной попытке добраться до двух скрытых мраком собеседников. Он выл, бушевал, пытаясь спуститься еще ниже, сопротивляесь рвущемуся  навстречу  теплому воздуху. Последний вопль побежденной, но не сдавшейся стихии был приглушен размеренным спокойным треском костра, а эхо приблежающейся зимы еще долго отражалось о стенки черепной коробки одного из собеседников, постепенно превратившись в пульсирующую навязчивую мысль.

 

- Ты тролль. - сказал  наконец-то он шепотом. M  говорил тихо и спокойно. Его взор был сосредоточен на потрепанных временем обоях, а разум блуждал где-то далеко. Переодически он возвращался, чтобы собрать со всех уголков своей памяти подходящие слова, связать их ниточками логики, прожевать, оценить на вкус, а после отрыгнуть на тарелку для трапезы, принадлежащую N. Последний же неспешно брал вилку и ножик, немного любовался на причудливое сочетание словоформ, резал их на куски, которые с легкостью закидывал себя в рот, пытаясь проникнуться вкусом, сравнить свои ощущения с ощущениями M. Так они и сидели в темном углу просторной комнаты, переодически подкидывая друг другу пищу в виде мыслей.

 

- Кто такой тролль, в твоем понимании? - также тихо спросил N. Интимная обстановка, уважение к другу другу, прыгающие огоньки костра и мелодничное потрескивание - все это создавало великолепную атмосферу таинства и доверия, которую не хотелось нарушать какимии-либо громкими звуками, и потому собеседники старались даже не шевелитсья лишний раз.

Лицо M  засеяло в довольной улыбке, казалось, что он уже давно ждал подобного вопроса,  и ему не терпелось высказать свои мысли по данной теме. Он потер виски, набрал в грудь воздух и начал:

- Ты знаешь, ведь я до встречи с тобой не знал, что такое троллинг. Именно основываясь на твоих действиях я построил свое представление о данном явлении. Для меня троллинг - это умениие воплощать в словах то, что ты чувствуешь,  при этом делать это так искуссно, что люди, читающие твое творение, наполняются теми же чувствами. Это умение переносить на бумагу то, что тронет сердца читателей. К сожалению, большинство троллей не будут со мною согласны. Я не знаю, что движет такими людьми. Но одно мне известно точно: получать удовольствие от того, как ты обманул, разозлил, расстроил очередную свою жертву... Это не правильно, это болезнь. По мне так гораздо приятнее творить то, чем ты сможешь поделиться с людьми, наполнить их души чем-то новым, привлечь их серда тем, что ты сам построил. И теперь я тебя спрашиваю: почему ты стал делать им больно?

 

M  посмотрел на лицо N,  пытаясь прочитать на нем ответ на свой вопрос. Его собеседник поник, сжался в комок, казалось, что за какие-то 20 секунд он похудел на десяток килограммов. Его покрасневшие  глаза не выражали ничего кроме отчаяния и расстерянности.

N вздохнул, закрыл лицо, и медленно по слогам произнес: Потому что теперь я чувствую только боль...

 

На улице перестал завывать ветер, костер потух, наступила тишина. Мир умер.

[Karras]

стена такая большая

[Sarkazm]

возраст 10

[bqwvwpd]

Дорога в никуда

Мрак. Грозовые тучи размерено дышат, предоставляя возможность насладиться тихим, едва незаметным проявлением могущества. Они похожи на глаза. Живые глаза ребенка, с их неподдельным интересом к окружающим,  огоньком. Переодически в этих напряженных сгустках загорается пламя идеи, отражаясь на лице стоящего у дороги человека. Он покачивается из сторону в сторону под такт музыке  сфер. Его движения плавны и не навязчивы. Вокруг ходят люди. Они привыкли к нему.  Для них он статичен, для них он тень. Тень, опирающаяся на внушительного размера батог, неподвижная и одинокая. Его никто не ждет, ему некуда торопится. На плаще скопился вековой слой пыли. Башибузук. Абсцесс на лице общества. Неподвижный, но вечно танцующий под музыку сфер.

Вибрация асфальта. Ускользающие от света фар тени прыгают по облупленным стенам разваливающегося города. За рулем аморфного предмета, в размытых линиях которого с большим трудом угадывается корпус автомобиля, напряженно всматриваясь в пустоту на обочине, сидит уставший, потрепанный дальней дорогой водитель. Его морщинистое, испещренное шрамами лицо, его седые волосы, дряхлые дрожащие руки, подергивающаяся нижняя губа, с которой капает слюна, крассные глаза, тонкое, почти не заметное тело - все застыло, замерло в бессмысленной попытке разглядеть то, чего никто никогда не видел. Вздох разочарования. Наконец он выдавливает из себя тихое, полное жалости: "Залезайте...". Выходит из машины, открывает багажник, приглашая тень присоединиться к остальным. Их тысячи. Они безропотно ждут конца пути, живые, но всегда мертвые, брошенные, забытые.  Водитель закрывает багажник, мешкается возле двери, садится  на потертое сиденье, заводит машину.

Автомобиль едет по сырой, забытой богом дороге. Свет от фар скользит по асфальту, разрезает туман, добовляя  светлую полосу в темную, прогнившую композицию. Постепено колеса сбавляют обороты, ход замедляется. Водитель бросает  взгляд на вывеску: "Добро пожаловать. Снова."

[Эндисэндвич]

Бессоница

На моих часах 3:45 - это 1:45 по Москве и 0:45 на Мадагаскаре. У меня бессонница. Я нахожусь на острове размером в 3 квадратных метра, вокруг простирается временное море. Его теплые и холодные течения огибают маленький кусочек моей земли с разных сторон, встречаясь на двух часах ночи. Там, где происходит смешение чуждых друг другу потоков, образовалось черное манящее пятно. Аморфное, вязкое и противное, оно олицетворяет собой все мои страхи и сомнения. Из пятна на меня смотрят два глаза, моих глаза. В них читается боль и усталость. Они хотят что-то сообщить мне,  что-то важное. Но я не могу их понять, не могу услышать. Я пытаюсь подобраться к ним, по колено захожу в воды времени, сильное течение сбивает меня с ног, отбрасывает на берег. Я смотрю на часы: 4:02 - это 2:02  по Москве и 1:02  на Мадагаскаре. У меня бессонница. Я нахожусь на острове размером в 3 квадратных метра, а вокруг простирается временное поле. Море зажато в стены, в стены моей квартиры. Они шепчут. Стены могут шептать, конечно же, если им есть что сказать. Мои могут рассказать о многом. Они старые. 200 лет... Большой срок для человека, и не такой уж большой для крепких и надежных стен, которые научились говорить лет 80 назад. Главное научиться их понимать. Понимать особенный язык пульсаций. Вдох-выдох, вдох-выдох. Они дышат. И говорят.

Открываю глаза. Я спал? Не могу понять. Мне пишет Eg, говорит что у него бессонница. Интересно, а на каком из островов находится он? Я вижу вдалеке кусочки суши, на них кто-то есть. Он мне говорит про депривацию сна. Говорит  о том, что скоро вставать, что его ждут важные дела, но он не может уснуть. Он, как и Я, сидит на одном из островов в бескрайнем море, зажатом в четырех стенах, и смотрит в свои глаза, полные грусти и боли. А вокруг дышат стены...

 

Мадагаскар.  Площадь - 587 тыс. кв.км

[sNnChaos]

чо это?

[luplup]

Прочитано 71 раз. Успех для такого текста

о чем тут?

[bqwvwpd]

Спасибо всем, кто здесь отписался. Богу важно мнение муравьев. Правда. Я черпаю вдохновение в бренной черни.