Конкурс Элитных Кулстори!

нормально)

запилил в топик

любой рассказ? куда закидывать то?

Сюда кидай. :veselimsya:

Блять, у каждого же же есть реально хотя бы 1 стори. Почему всем так жалко?

Ну это просто не кулстори, а рассказ.

сюда прямо пили)

В этот воскресный вечер у Дома Молодежи выстроилась большая очередь. Грянули первые морозы, и люди у входа хотели побыстрее попасть внутрь, но случилось то, чего никто не ожидал. Организаторы мероприятия, очевидно, в конец зажрались.

- Я тебе говорю последний раз, по водке не пройдете! Там и так аншлаг, сесть уже негде – сказал бородатый детина, загородивший вход своей тушей. – Да мне плевать, что раньше по ноль пять пускали, сегодня только качественные напитки, засунь себе в задницу свой паленый литр, бери кореша под руку и проваливай!

Юноша, переминаясь с ноги на ногу, в последний раз жалобно взглянул на охранника, еще сильнее сжал в руках свою бутылку, пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное, и покинул очередь. Сразу за ним увязался еще один парень, который стоял немножко поодаль.

Обычно оплатить вход на вечернее воскресное мероприятие Дома Молодежи можно было несколькими способами, и каждый мог выбрать что-то свое, принимая во внимание собственные склонности, интересы и личностные особенности: ноль пять водки не ниже журавлей – выбор интеллектуалов; пять пачек сигарет не ниже винстона – для уверенных и успешных молодых людей; два с половиной литра пива не хуже туборга – для активных и энергичных; две бутылки шампанского обычно предпочитают люди истинно творческие; ноль три коньяка через дегустацию может оказаться как признаком уточненного вкуса, так и снобизма; виски, джинн, текила, ром и прочие излишества только в оригинальной упаковке, по ноль пятнадцать на человека – удел элиты. В случае особо благородного напитка на счет проходного миллилитра можно было поторговаться.

Но сегодняшний вечер положил начало вопиющей несправедливости – по водке перестали пускать. Толпа с журавлями выкрикивала всякие мерзости, угрожала, давила на жалость, но охранник оставался непреклонным.

Наша троица стояла за углом и курила проходной винстон, по которому, кстати, тоже перестали пускать.

- Шишкарь, ну ты же слышал байку, как какой-то парень выменял скрепку на дом в Канаде? Я верю, что ты достаточно одарен, чтобы повторить его подвиг и обменять литр журавлей на билет, - из этих слов так и сочилось отчаяние, которое Илзян и не пытался скрыть. – Ну, ты хотя бы попытайся, вот как раз весьма респектабельный тип, - скрюченный от холода палец указал на мужика, который явно направлялся к припаркованному рядом с Домом Молодежи лексусу.

- Ты бы, Никитка, свой острый ум да в конструктивное русло, - начал я в надежде разрядить обстановку. – А то мы так замерзнем стоять без дела. Вон, у тебя уже все плечи белые от снега, скоро в сугроб превратишься.

- Какой тебе снег? То мировая скорбь осыпалась пеплом на мою голову, - Илзе насупился. По всей видимости, он очень сильно расстроился из-за того, что не удается попасть на стенд-ап.

- Ну, мы не замерзнем, ведь если что, можно и журавлей открыть! А можно и домой пойти, – Шишкарь не смог удержаться от того, чтобы внести свою лепту в царящее уныние.

Вот сейчас Илзян ляпнет что-нибудь вроде «твой ум никогда не достигал такой ясности, как сейчас» или «ох, если бы, Шишкарь, все твои проблемы можно было разрешить открытием нольпятки журавлей», они начнут препираться, я в конец замерзну, и в итоге мы действительно присядем на ближайшую лавочку, и последуем Шишкиным заветам.

- Так, ладно, щеглы, у меня план, - в голосе Илзе четко слышалась столь несвойственная ему серьезность. – Нужна ваша помощь, сейчас без шуток. Значит ты, Хавкевич, - я мысленно подготовился к худшему, - идешь со мной, ни слова не говоришь, смотришь на свои ботинки, и, если нужно, поддакиваешь. А ты, - Илзе повернулся к Шишкарю, - набери снега полные карманы. Если охранник спросит, где снег, ты его из кармана достанешь и ему покажешь. Все ясно?

Мы оба настолько растерялись, что кивнули, причем молча. Шишкарь набрал снега в карманы своей куртки, а я поймал себя на мысли, что репетирую предписанный мне взгляд на собственные ботинки. Пока я созерцал свою обувь, мне невольно вспомнились образы из мультфильмов, которые я смотрел в далеком-далеком детстве, когда еще варежки болтались на резинках, а Илзяна с Шишкарем не было и в помине. Один герой что-то шептал на ухо другому, из динамиков доносилось только нечленораздельное мычание, а я сидел перед телевизором и все пытался догадаться, что же за план затеял Скуби Ду или кто там еще мне тогда нравился. Зритель узнавал о том, что же это был за план уже тогда, когда результат был достигнут, и, таким образом, на протяжении всего действа сохранялась эта загадочная дымка, скрывающая до поры до времени истинную суть происходящего.

И вот сейчас тоже – нагрянуло стойкое ощущение этой небывалой осмысленности. Детское чувство, когда игра подменяет реальность, становится ею, и ты движешься в едином потоке вместе с правилами игры, другими участниками, окружающими тебя очень важными вещами. Я должен молчать, потупить свой взгляд, Шишкарь тоже чего-то должен, но это уже его дело. Пусть он об этом думает сам, не буду красть его радость. Проживать жизнь за другого человека – это, как говорится, последнее дело.

Сложно в это поверить, но мы разом воспряли духом. Я с удовольствием принял у Шишкаря пять пачек винстона, которые тяготили его карманы и мешали снегу туда попасть, и улыбнулся ему. Потом улыбнулся Илзяну. Но тот, как самый настоящий мастер игры, был погружен в свои раздумья и даже не заметил посланной ему улыбки.

Пора идти. Наша троица пробирается сквозь толпу негодующих обладателей журавлей прямиком к угрюмому стражу на входе. Впереди идет Илзян, следом я, и замыкает нашу процессию Шишкарь.

Охранник смотрит на нас оценивающим взглядом.

- Чего, неужели толкового принесли?

Я взглянул на Илзяныча с восхищением. Вот-вот откроется коварный план Скуби Ду, и чудовище, охраняющее принцессу, будет повержено.

- Я Федя Гришин. Заявляюсь на стенд-ап. Двое оболтусов со мной.

Все крики недовольных пропускным режимом разом затихли. Неслыханная дерзость – заявиться на стенд-ап! Толпа поражена такой смелостью, граничащей с безрассудством. Мы с Шишкарем тоже. Все взоры сейчас нацелены на Илзяна, взоры недоверия и зависти, благоговения и восхищения. Каждый должен пропустить через себя это событие, осмыслить его – какой-то никому не известный щегол решился совершить невозможное.

Охранник был поражен не меньше, ведь произошедшее буквально несколько секунд назад лежало за пределами его юрисдикции. От его всемогущества не осталось и следа. Поверженному чудовищу ничего не осталось, кроме как выдавить «проходите».

Мы спустились в подвал и шли по узким коридорам в полном молчании. Илзе должен был сам его нарушить, это было его законное право и ни я, ни Шишкарь не смели его узурпировать. Тишина сопровождала нас до самой двери в концертный зал. Позади остались шумная толпа, декабрьский мороз, проблема винстона и журавлей. Впереди – манящее, и вместе с тем тревожное неизвестное.

- Проходите пока, садитесь за столик, - сказал нам Илзян. Его спокойствие придало нам уверенности. Скуби Ду никогда не проигрывал. – Я зайду, когда меня объявят.

Мы послушно зашли в просторное помещение, в котором проходило сегодняшнее мероприятие. Несмотря на то, что свет был выключен, и темень стояла жуткая, чувствовалось нутром, что люди за всеми без исключения столиками оживленно переговаривались между собой. По всей видимости, они не меньше нас были удивлены появлением внепланового конкурсанта. Табачный дым, казалось, полностью заменил собою воздух, отчего мы с Шишкарем синхронно закашлялись.

- Вон свободный столик, пойдем сядем, - сказал я Шишкарю, судорожно отмахиваясь от дыма. Он кивнул.

Усевшись, я закурил проходной винстон, а Шишкаревич достал журавли и два пластиковых стаканчика.

- Я уж испугался, что сегодня не пригодится, - сказал он, заботливо водружая стаканчики на стол, словно бы принес с собой двух маленьких птенчиков, вывалившихся из гнезда.

- Давай разливай, сейчас, уже наверно объявлять будут.

Мне показалось, что я волнуюсь по поводу выступления еще больше, чем Илзян. Стопочка журавлей, конечно, благоприятно отразилась на моем столь тревожном состоянии, но с каждым мгновением становилось все более очевидно, что одной тут не обойтись. Её животворящее тепло грозило слишком быстро рассеяться, так и не оставив после себя ничего вразумительного. Судя по тому, что Шишкарь уже разливал вторую, он думал так же.

- Ну, давай, за нашего амбициозного и смелого друга Илзяна, - сказал я шепотом, будто бы опасаясь чего-то.

Как раз в тот момент, когда мы опрокидывали стопочку, свет загорелся и на сцену вышел конферансье. На нем был розовый пиджак и очки прямо как у Элвиса.

- Дамы и господа, вы уже в курсе, что произошло неслыханное событие – на нашем сегодняшнем элитарном философском стенд-апе появился самовыдвиженец! Встречайте, Федор Гришин с номером «Та-а-а-а-а-к говори-и-и-л Фе-е-е-е-д-о-о-ор Гриши-и-и-и-н!».

Зал разразился аплодисментами. Мы с Шишкарем тоже хлопали что есть сил. Однако, рукоплескания местной публики разительно отличались от наших, в них явственно слышались нотки иронии и пренебрежения. Еще бы – какой-то уличный пройдоха заявился на их элитарное сборище! Плебей решился нарушить сладострастный покой патрициев! Их аплодисменты были насмешкой над выскочкой, что вот-вот появится на сцене.

И, несмотря на столь прохладную встречу, он появился. Некто Федор Гришин – в расстегнутом пуховике и грязных, промокших ботинках. Усат и неказист, с пышными бровями, смотрящимися столь нелепо на округлом лице, Федор Гришин всем своим внешним видом бросал вызов развалившимся на своих стульях зрителям. Зал затих, и только лишь один нервный, сдавленный смешок донесся откуда-то с первых рядов.

Федор Гришин появился, и, первым делом, смачно плюнул прямо на сцену. Вытерев сопливый нос, он оглядел окружающую его публику, сделал глоток из своей фляги, которая зимой неизменно пребывает во внутреннем кармане его куртки, и говорил так:

Неужели не слышали вы, что за каждым глотком неотвратимо следует похмелье?

Представьте же самую роскошную комнату, что только может поселиться в вашем воображении. Давайте же, представляйте, я подожду. Созовите туда самых влиятельных гостей и не стесняйтесь смотреть друг на друга вдоволь. Насладитесь величием собственной фантазии, ибо лучшего этот мир не сможет вам предложить. А теперь вдохните полной грудью и почувствуйте запах кошачей ссанины, окропившей ботинки одного из гостей.

Что есть ваша жизнь в лучшем из миров? Слепое ожидание восхода, минуя закатные красоты.

Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, кроме как каждое утро обуваясь в обоссанные ботинки.

Я люблю того, кто приносит домой кота только лишь ради того, чтобы впервые вдохнуть полной грудью.

Человек – это бутылка из-под журавлей, одиноко дрейфующая в мировом океане, - и каждая рано или поздно разобьется о скалы, ибо нет берега, к которому она могла бы прибиться.

Её не кому выпить, ибо тот самый пьяница, протрезвев однажды утром, вновь взглянул на детище свое и ужаснулся. Он закрыл глаза, чтобы не видеть удела творения своего, и вы последовали его примеру.

Мне мил тот, кто открывает глаза, чтобы разглядеть скалы, о которые ему суждено разбиться. Но до чего смешна его наивность! Всматривающийся в солнце вынужден давать отдых глазам своим.

Всем известный пьяница калдырил по черному, чтобы суметь отвернуться от стыда своего. Я же учу вас о том, чтобы пить и повернуться, ибо нам нечего стыдиться. Испив журавлей, разбейте же бутылку! Я люблю тех, кто еще за год коптит свое стеклышко, чтобы ни на секунду не упускать затмение из виду.

Человек – пачка винстона в руках заядлого курильщика – и даже если тот бросит дурную привычку, так и не выкурив всю пачку, все равно найдутся те, кто стрельнет последнюю сигарету.

Мне мил тот, кто, закуривая, говорит: «чувствую я, как дым выходит из моих легких».

Но люблю я того, кто, закуривая сам, дает затянуться другу, ибо тем самым говорит он: «я чувствую, как дым выходит из наших легких».

Выбросьте свои данхиллы и парламенты, ибо быть человеком - значит чувствовать, как дым выходит из легких.

Представьте же вновь самую роскошную комнату, и в ней стол, ломящийся от яств, и богатых гостей во фраках, и их дорогие авто на улице, и жен их, и детей их, и их неотложные дела, и планы на светлое завтра. Представьте, я подожду.

Не морщите более носы! Возрадуйтесь, ибо нет кота, что сможет нассать в чужие ботинки! Неумолимо течение времени, и остался лишь кот, чья мертвая тушка расположилась на столе точно между рябчиком и ананасом. Как быстро блекнут краски в лучшем из миров!

Я люблю тех, кто золотом покрывает только лишь унитаз, так хочет он видеть жизнь в своей полноте.

И настолько увлекся Федор Гришин речью своей, что не заметил пустую бутылку из-под коньяка, летящую ему прямо в лоб. Речь его прервалась столь внезапно, что можно было подумать, будто конец этот был заранее им запланирован. Но когда Федор, трагически упав на сцене, спустя минуту так и не поднялся, в мой ум закралось подозрение. В ум Шишкаря подозрение закралось тоже.

- Из-за этого мудака у меня теперь карман весь мокрый. Снега, говорит, набери для охранника.

Так Илзян попал в больницу с сотрясением мозга. «Мои речи не для этих ушей» - часто говорил он, вспоминая эту историю.

отличный рассказ)

мерси))0)0

Та-а-а-а-а-к говори-и-и-л Фе-е-е-е-д-о-о-ор Гриши-и-и-и-н!»

Ну норм идея, но реализация говно. Фридрих не оценил бы.

фишара где обещанная тобой стори?

не читал

почему? хавк очень интересный запилил

советую

вот есть кул стори одна, была ещё 1 пиздатая, но из за переноса пд не сохранилась

помню эту про мусарку))) норм тогда так прочитал)) щас чет уже не то ощущение но все равно годнота

добавил в первый пост ссылку на топик со всеми кулстори

если кто не понял, он прикреплен так же как и этот

бля, я бы ещё 1 залипил, то же пиздатая

эх жаль, что не сохранилась

а про что примерно там было? мб название помнишь топика

k

выбрать можешь только одну