Конкурс Литературного Мастерства в богеме

нужен другой судья

ващет пинта общее решение судей огласил, мы недолго думали

сейчас бы +1 от кого-нибудь

не, ну так-то дружба збс ващет

завтра последний срок да? допишу завтра

“Это был лучший секс в моей жизни” - рассматривая бумажку с адресом, Палыч вспоминал слова Пинты. Пинта авторитет, раз он сказал – значит, так и было. Но Палыч не мог не волноваться. Впервые за три с лишним десятка лет, он, наконец-то, изопьет из этой чаши, наконец-то ему будет что рассказать своим друзьям девятиклассникам. И, что самое важное, он больше не дрогнет перед обнаженной волосатой грудью Гаты.

Палыч стоял на улице, возле небольшого убогого салуна, больше похожего на сарай. Прямо над его головой лениво помигивая, светилась тусклая надпись «Chtiv-O». Палыч решил что бар назван так в честь знаменитого сорвиголовы Стива «О». Вдруг, дверь салуна распахнулась и оттуда вывалился голый, ободранный человек и, вопя, убежал восвояси. Палыч узнал в нем пройдоху Сларки: “Неосилятор” – подумал Палыч.

Десяток минут Палыч стоял перед двойными дверьми салуна, за которыми не было видно ничего кроме мрака, не осмеливаясь войти. Сердце билось, коленки тряслись, руки вспотели. Но, всё же, собрав волю в кулак и задержав дыхание, Палыч распахнул двери и, закрыв глаза, переступил порог.

Приятные запахи алкоголя, пота, дерьма, карамели и мяты одним густым пучком ударили в ноздри и окутали Палыча с ног до головы. Распахнув свои наркоманские шайбы, Палыч отметил, что разница не очень большая - в баре было довольно мрачно, лишь слабые тусклые лампы освещали небольшие круглые столики и картины, украшающие темно-бордовые стены бара (barathurum). В противоположном от входа конце бара была большая стойка, за которой никого не оказалось, зато на ней стоял мужик в длинной робе и проповедническим тоном утверждал, что он единственно достоин быть барменом этого салуна. Слева от него на стойке стояла полная кружка темного пива, вокруг которой бегала небольшая ящерка, тщетно пытавшаяся вскарабкаться на кружку. В самом темном углу бара, положив голову на руки и тихонько рыдая, сидел синий человек. Сквозь его похлюпывание было слышно неразборчивое бормотание, похоже, он жаловался на жизнь и говорил, что тоже хочет быть барменом. Но Палыча это не сильно волновало, его заинтересовали висевшие на стене картины. Он подошел к ним и стал внимательно рассматривать каждую по очереди.

Первая картина была изрядно потрепана, как и человек изображенный на ней. Он держал в руке почти пустую бутылку скотча и сжимал в зубах сигарету. Палыч не знал этого человека. Под картиной виднелась подпись “НУ КАК ЭТО МОЖНО НЕ ЗНАТЬ”. Следующая картина представляла собой натюрморт на котором изображен непонятный плод, то ли овощ, то ли фрукт, более всего похожий на кучку дерьма. Под картиной гордо повисла подпись “Долбоеб”. Далее висел плакат Джима Моррисона с прической в стиле "Ролтон" и дорисованной маркером маленькой пальмой. Дальше нас вновь ждал натюрморт, виртуозно исполненный маслом на широком холсте. Примерно поллитровый бокал, заполненный переливающейся через край прозрачной темно-коричневой жидкостью, изображенный на белом фоне. С соседнего портрета на нас доброжелательно смотрел великий польский писатель Станислав Лем. За его спиной зловеще мигал телевизор, показывающий сериал «Твин Пикс». Это была последняя картина, справа от нее висела пустая рамка. Вдруг Палычу прямо в рожу с вертухана заехала муха, чето пискнула и также резко сьебалась восвояси. Палыч уже не первый раз замечает это надоедливое насекомое: оно периодически залетало в бар, падало кому-то в кружку, мельтешило перед лицом или просто обмазывало столики говном со своих лапок и вылетало прочь.

“Я во всём… или всё во мне?” – прозвучало где-то у Палыча за спиной. Обернувшись, он увидел одиноко сидящего за ближним столиком мужчину в солнцезащитных очках. Неизвестный смотрел в пустоту перед собой и медленно, вдумчиво повторял эти слова, вкладывая всё своё естество в каждую букву. Пред ним на столе стояла заполненная фигурками шахматная доска. Казалось, вокруг не существует ничего – только он и эта старая потрепанная шахматная доска. Палыч чувствовал – именно он должен сидеть напротив человека, это его партия, его предназначение… “Не сейчас, ищи шкуру!” – сказал себе Палыч. В этот момент к столику подошел потомок Тэмуджина, сын ветра, извозчик лошадей и молвил:

- АЛЁ, ДВОРНЯГА! ПОЙДИ МОКРЫЙ ОПУСТИ, А ТО ТЫ БЕЗ НАРКОТЫ ЕЩЕ ТУПЕЕ, ПЕРХОТЬ.

Но человек в очках не обратил на это никакого внимания и сын ветра поплыл себе дальше по бару. Палыч перехватил его по дороге:

- Илзян? Ты то что тут делаешь?

- Тя ебать не должно, ебанько. Работаю я тут бля, мамка опять зп и водку от меня прячет.

- Слушай, а кто этот в очках?

- Да так, блядина общажная, любитель посидеть тут, с желудком полным содержимого моих яиц хехе. А те какая разница, хуепутало? Пиздуй уже отседа, собака притрушенная.

Глядя на удалявшегося Илзяна, Палыч вдруг заметил, что все это время в баре играла музыка. Он осмотрелся и увидел что справа от бара, расположена небольшая импровизированная сцена, на которой стояли два убогих выродка известных музыкодела – Чаки и Эндрю Венгвард и оба одновременно играли разную музыку, Чаки играл джаз, а Эндрю – пост-рок. Хотя, как сказать играли… каждый держал одной рукой издающую звуки мобилочку, а второй покрывал динамик, словно это был невидимый хуй. Дополнял эту картину матерящийся под сценой школьник.

Наконец-то в область зрения Палыча попала шкура, судя по всему, работающая в заведении.

- Девушка, мне бы поебстись. – Застенчиво проговорил палыч.

Девушка осмотрела Палыча с ног до головы, подмигнула и, игриво улыбаясь, попросила следовать за ней. Они прошли вдоль бара и девушка зашла в дверь, которую ранее Палыч не заметил. Перед тем как войти, он еще раз хорошенько оглядел бар. Его внимание привлекло самое освещенное место в баре – столик, за которым стояло несколько дурачков. Они стояли. Отчего – непонятно, ведь стульев рядом хватало каждому. Они пили ослиную мочу, кушали красных, как ляжка виттера, раков и, уебански хихикая, несли какую-то чушь. Оттуда доносились оборванные фразы: азаз затралел, ничоси, есть одна тян, кек, это 7, слава україні, го 1х1 на сфах на удаление и другая бессвязная хуйня.

Палыч не стал долго задерживаться и прошел в дверь, вслед за девушкой. Там оказался коридор, в котором было еще больше дверей. Девушка стояла у одной из них и жестом приглашала его войти. Палыч вошел, это оказалась небольшая комнатка с кроватью посреди комнаты.

- Раздевайтесь догола и ложитесь на живот, я сейчас вернусь. – Сказала милаха и вышла. Палыч проследовал указанием и уже через несколько мгновений его кислая срака измеряла температуру комнаты. Он был очень возбужден и взволнован. Барышня, конечно, хороша собой – но вовсе не это волновало его, он боялся оплошать. Через минутку дама вернулась, принеся пару небольших бутылочек и крепкую веревку.

- Это еще зачем?

- Вам нужно немного расслабиться.

- Я про веревки.

- Такова процедура. Не волнуйтесь, мы профессионалы. – После этих слов, девушка принялась привязывать к кровати руки и ноги лежащего на пузе Палыча. Узел был довольно крепким и, при всем желании, Палыч не смог бы вырваться, но это даже немножко возбудило его. Девушка выдавила ему на спину содержимое одной из бутылочек и размазала по спине. Её руки были нежны, но одновременно в них чувствовалась сила. Она идеально чередовала грубые и мягкие движения, довольно быстро заставив Палыча забыть о всех его заботах. Единственной мыслью Палыча было предвкушение. Если она такое вытворяет руками, что же будет дальше?

Сложно сказать сколько еще времени руки этой бестии извивались вокруг беспомощного тела Палыча. Невозможно думать о времени когда из кожи на твоей спине возводят Помпеи с уже готовым к извержению Везувием. Закончив, девушка открылка вторую бутылочку и плеснула её содержимое на ягодицы Палыча. Гораздо более аккуратными движениями она размазала жидкость по всей попе и между булок. Затем встала и без каких-либо слов вышла.

Все еще пребывая в трансе, Палыч услышал из коридора голос Илзяна: “Ебал я ебать этого бомжа, соре за тавталогию бля. Пусть вот он делает это. Эй, пёс сиропный, а ну иди сюда”.

Войдя в комнату, Рапист грубо захлопнул за собой дверь.

- Да, здарова, Пинта. – Одной рукой приложив телефон к уху и держа вареного рака в другой, Палыч всматривался в грустные, безжизненные глазки членистоногого. – Да уж, ты не обманул, это было выше всяких ожиданий. Знаешь, а классное место, кстати.

Палыч горестно бросил взгляд на стоявший рядом стул, отпил немножко ослиной мочи из своего бокала и глянул на мужчину в черных очках. Прости, но пока что я не могу сесть напротив.

А вот и победитель

азаза ничоси ты всех затралел кек

Здорово короче

я даже не понял обосрал ты меня сейчас или похвалил :palevo:

Действительно здорово

видно что ты старался больше, чем остальные вместе взятые участники

думаю местным понравиться ещё больше

чувствую себя как палыч после секса

че

тема в кассу, я тут как раз давеча на деревенском дискаче был, так шо расскажу чуть попозжа

пиздато

на деревенском дискаче был

доярочку на медляке засосал и облапал, надеюсь?

я с бабой пришел

ее звали Октябрина ммм

темки на второй раунд вечером закину)

антоха пишет вне клише и шаблонов, свежо и бодро, никогда не знаешь что произойдет в буквально в текущем же предложении. Его читать реально интересно, и что самое главное, несмотря на общую нарочитую абсудрность и сарказм ему правда хочется верить. Монотонное жевание хрума дропнул сразу же, сорян

неосилятор

Вечеруха..

тема: кому бы я дал семеру

или

воображаемый грех

рецухи подзапаздывают, слишком много людей хочет обсуждать творчество)00

отсылка к главным грехам?

норм тема

Кстати, дальше идут все?