5.11.17

Собаки-каки Принесите 8 кусков микропленки Игги "Штопору" Шестероверту у Жгучих прудов. Описание Главное, ни в коем случае не ешьте эту приманку сами! Просто выложите ее неподалеку от запятнанного нефтью волка. Если уж они такие голодные, что сожрали микропленку, то на приманку сбегутся как миленькие. А потом просто дождитесь, пока природа возьмет свое, и отыщите пленки в... э-э... побочном продукте пищеварения. Я бы одолжил вам специальную усовершенствованную лопатку для собаки-каки, но она, увы, осталась на взлетной полосе. Боюсь, вам придется искать по старинке, дедовским способом... Вы получите: 7 40 Дополнительные награды После выполнения этого задания вы получите: 12 200 ед. опыта 250 ед. репутации с Экспедиция Отважных @@Sf>Eriri

Я хотел бы пройтись по его спине языком, от основания шеи до ануса, оставляя прерывистую скользкую дорожку. Вылизать сверху донизу, слизать весь сладковатый юношеский пот с нежной сволочи моей. У него тонкие, нежные запястья с матово-белой кожей, он выставляет их как женщина, когда курит свои дешевые сигареты. Он беден, ему от этого неловко и он постоянно смеется, пересыпая речь неумелым матерком. Я смотрю на его оскаленные в улыбке желтые зубы и улыбаюсь в ответ. Боже, какие у тебя красивые, тонкие губы. Не красные, не пошло-алые, но блеклые, нежно-нежно розовые. В них не хочется впиваться с отчаянным страстным воем, но хочется сидеть и смотреть, как они движутся, как ты произносишь слова. Читать их по твоим губам. Ты говоришь что-то неприличное, что-то про секс, твой рот заливает слюна, и ты ее поспешно слизываешь красненьким язычком. Ты девственник. Я чувствую всеми порами, как ты дрожишь от внутреннего напряжения, как ты изо всех сил пытаешься казаться непринужденным, опытным, развратным, бывалым таким пареньком, принявшим в свой анус десятки членов незнакомых мужчин, но ты слишком часто и слишком нескромно смотришь на мои bitch tits, чтобы я поверил, что тебе совсем нет дела до того, что сейчас происходит и что с тобой это было сотни раз. Я чувствую в тебе глыбу застывшего шоколада напряжения, я осторожно касаюсь твоих пальцев своими заскорузлыми, грубыми, потными обрубками и ты вздрагиваешь, и я заказываю еще один мохито, и я встаю из-за стола с грацией потного слона, перевитого связками бледно-желтого жира и шепчу на ухо краснорожему, изрезанному морщинами бармену «Добавь водки!», и он ухмыляется пошлейшей ухмылкой и ты, нервно дергаясь, пьешь водку в бокале для мохито, и члены твои расслабляются, и твой шоколад начинает таять и литься из ушей, из носа, и из глаз вместо слезок бегут маленькие вонючие шоколадные ручейки, ты расслабился сладкий сладкий мой мальчик, я нагло хватаю тебя за коленку и мну ее, как будто выбираю пончик в кондитерском магазине и уже вижу, как посыпаю бледные твои волосатые жамкие словно круассаны ноги сахарной пудрой перемешанного с димедролом метамфетамина и везу тебя озверевшего одубевшего с набирающей силой эрекцией на заброшенный склад притулившийся в городской окраине и привязываю к старой панцирной кровати медицинскими жгутами и ставлю винтом и режу режу сука режу кромсаю столярным ножом блядскую твою спину на ремни а ты смеешься и капаешь слюной на пыльный пол, истерично тряся рыженькой своей головенкой.

Армия – это рай для мужчины… Утреннее солнце просеивается сквозь листву, его лучи сияют медным блеском, и эта медь превращается в медь горна, трубящего побудку. В армии все мужчины – красавцы. Когда молодые парни выстраиваются на утреннюю поверку, солнце вспыхивает на их золотых волосах, а их голубые, острые как бритва глаза горят огнем разрушения, скопившимся за ночь. Мощная грудь, раздутая утренним ветром, полна святой гордости, как у молодого хищника. Сияет начищенное оружие, блестят сапоги. Сталь и кожа тоже проснулись, они полны новой жаждой. Парни, все как один, знают: только клятва погибнуть смертью героев может дать им красоту, богатство, хмель разрушения и высшее наслаждение. Среди дня солдаты благодаря маскировке сливаются с природой. Они превращаются в изрыгающие огонь деревья, в несущие смерть кусты. А вечером их, вечно покрытых грязью, потных, с грубоватой приветливостью встречает казарма. Разрушения, учиненные днем, ложатся на лица парней кровавым отсветом заката. Они чистят свое оружие и, вдыхая запах масла и кожи, сверяют впитавшуюся в их плоть варварскую поэзию с самоощущением сине-черной массы зверей и минералов, которые составляют основу нашего мира. Ласковый голос отбоя своими легкими медными пальцами натягивает на лица грубые солдатские одеяла, меланхолично обдувает сомкнутые длинные ресницы, приносит сон. Солдатская жизнь пробуждает в человеке все истинно мужское, все героическое. Она похожа на устрицу, в которой под скорлупой таится сладкое и сочное мясо. Такова же и сладость души солдата: решимость вместе жить и вместе погибнуть украшает внешнюю суровость солдата лучше любых галунов… Есть такой как бы закованный в панцирь жук – носорог называется, – так вот он питается только сладким соком растений

меня не ебали

сидим в мелде пердим

болодь, личку вкозлятне открой, мэм кину

у всех было? kpop is banned

@@Vildanini я ирл бурдюк если че

@@Vildanini грацуемо, теперь хоть кого-нибудь на барамоме переедешь

@эверейдж читатель данного топика

Ｈｙ　ｔｏ　ｅｃｔｂ　ｐｅａＪＩｂＨｏ　ａｘｙｅｔｂ

del