Поэзия

Раз уж затронули Есенина - стихотворение, написанное моим отцом:

"Константинова" 

  Сергей Есенин и Константинов - 

  Любил тот девок, этот - хлеб. 

  Два мужика, еще скотина, 

  Три мужика - уже фуршет. 

  Любил он выпить, и я тоже, 

  И выйти к матушке-реке, 

  Чтобы своей мандражной кожей 

  Вдыхать луч солнца вдалеке... 

  Взглянуть на реку, изумиться, 

  Упасть в пахучую траву, 

  А над Окой летают птицы, 

  Гоняя крыльями волну... 

  И так лежать бы, не вставая, 

  Хоть десять, двадцать, сотню лет. 

  От константиновского края 

  Был на Руси один поэт.

нет ни у кого стиха Есенина, который он написал еще в родных местах дочери соседской дворянки, у которой он в библиотеку ходил?

там было что-то про то, как она ему сказала "нет")

помню когда-то слышал его, очень душевный стих, но все никак найти не могу

петеу (ця молодість початку дев’яностих. н.ф. )

щасливо – говорять вони – до наступного року

господь копається в давніх блокнотах

з якими постійно має мороку

знаходить у списку твоїх знайомих вагається омина

й викреслює їх імена

щасливо жовта цегляна дорого хто мав дійти той дійшов

ця вузькоколійка дитячої пам’яті ніби на диханні шов

рік починається смертями друзів і зупинившись в очах

лишає снайперські мітки

на душах і на речах

швидкі саламандри світла сарана олівців

щасливо дістатися ти говориш що б не було на тому кінці

безумні іспити школа життя трахане петеу

сонце випалює вимотану траву

добрі часи погані часи – вони залишали шанс

коли ти грівсь на шкільних подвір’ях

й виригував палений польський шнапс

коли всі ці зими і стіни і сосни і тиша така навкруги

що чути навіть як дихають в небі птахи

мудрість речей якої стане як її не витрачай

тінейджерські зіткнення в кінотеатрах

вуличний секс фасований чай

скільки утіх і всіляких затій пропонувало життя

і що цікаво – на кожну була стаття

скільки муті в дитячих серцях особливо вночі

школа яка не навчила нічому

і час що нічому також не навчив

і я гадаю – вічна марното адже ця лажа трива

і добираю слова:

поразки завжди забуваються наче біль

важко бути героєм коли це не коштує жодних зусиль

складно з’їжджати зі сленґу коли у кров здираєш язик

якщо ти звичайно не звик

тому щасливо кажу я небіжчику просто в пітьму

коли українець прийде до бога я знаю що саме він скаже йому

він скаже богові знаєш док

мене не кличе твоя труба

якщо я весь час боровся з собою

хто сказав що це боротьба?

всі ці підлітки такі беззахисні проти років

і їхні серця тверді наче грифель

та разом з тим наче грифель крихкі

і тільки й лишається слухати зиму що звідкись та нависа

і пластиковою запальничкою прогрівать небеса

2001    С. Жадан (с)

  Впервые услышанный от моего науч. рука, это стихотворение идет со мной по жизни теперь уже 7 лет. Оно просто великолепно 

Каждый выбирает для себя

        [table][tr][td]

          Юрий Левитанский

[/td][/tr][/table]

Ахуительное!

Маяковский - "Ханжа"

 

НАТЕ!

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,

а я вам открыл столько стихов шкатулок,

я - бесценных слов мот и транжир.

 

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

Где-то недокушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковин вещей.

 

Все вы на бабочку поэтиного сердца

взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Толпа озвереет, будет тереться,

ощетинит ножки стоглавая вошь.

 

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

 

 

 

 

альфик, кто на аватарке? 

 

Продолжаем с Маяковским - одно из любимых сатирических

Ну и "Мой путь" Есенина

На авке - Грейс Слик

нет ни у кого стиха Есенина, который он написал еще в родных местах дочери соседской дворянки, у которой он в библиотеку ходил?

там было что-то про то, как она ему сказала "нет")

помню когда-то слышал его, очень душевный стих, но все никак найти не могу

Богу  немного  за  тридцать,

Сутул  он,  представь,  близорук,

Он  судьбы  читает  по  лицам,

Он  любит  бомжей  и  старух,

Он  любит  согбенных  и  сирых,

Он  терпит  богатых  и  злых,

В  носках  его  водятся  дыры,

Он  скромен,  стеснителен,  тих...

Он  очень  боится  трамваев,

Вокзалов,  дрезин,  поездов,

Мечтает  об  отпуске  в  мае,

Жалеет  молоденьких  вдов.

Живет  он  в  обычной  хрущобе,

Работает  кладовщиком,

И  ходит  в  замызганной  робе,

И  платит  исправно  в  профком.

Он  только  не  может  креститься,

И  дразнит  его  машинист,

Сосед  его,  Саша  Возница:

-Наверно,  ты,  Бог,  атеист.

Когда  же  восходит  над  миром

Светило  великое  -  Ра,

Бог  ходит  в  портках  по  квартире,

И  смотрит  в  колодец  двора.

Он  знает,  что  завтра  случится,

Он  ведает  тайны  и  сны,

Он  любит  пельмени  и  пиццу,

А  водку  не  пьет  он  с  весны.

Не  веруют  в  этого  Бога,

Лицом  он  не  вышел,  убог,

И  лет  ему  вовсе  немного,

Но  все  же  он  истинный  Бог!

(с) Тантал

нет ни у кого стиха Есенина, который он написал еще в родных местах дочери соседской дворянки, у которой он в библиотеку ходил?

там было что-то про то, как она ему сказала "нет")

помню когда-то слышал его, очень душевный стих, но все никак найти не могу

Вот про библиотеку не помню, но похоже на поэму "Анна Снегина"

дадада, это оно 

  В пустыне чахлой и скупой,

  На почве, зноем раскаленной,

  Анчар, как грозный часовой,

  Стоит — один во всей вселенной.

  Природа жаждущих степей

  Его в день гнева породила,

  И зелень мертвую ветвей

  И корни ядом напоила.

  Яд каплет сквозь его кору,

  К полудню растопясь от зною,

  И застывает ввечеру

  Густой прозрачною смолою.

  К нему и птица не летит,

  И тигр нейдет: лишь вихорь черный

  На древо смерти набежит —

  И мчится прочь, уже тлетворный.

  И если туча оросит,

  Блуждая, лист его дремучий,

  С его ветвей, уж ядовит,

  Стекает дождь в песок горючий.

  Но человека человек

  Послал к анчару властным взглядом,

  И тот послушно в путь потек

  И к утру возвратился с ядом.

  Принес он смертную смолу

  Да ветвь с увядшими листами,

  И пот по бледному челу

  Струился хладными ручьями;

  Принес — и ослабел и лег

  Под сводом шалаша на лыки,

  И умер бедный раб у ног

  Непобедимого владыки.

  А царь тем ядом напитал

  Свои послушливые стрелы

  И с ними гибель разослал

  К соседям в чуждые пределы.

Не люблю поэзию, но этот стих очень нравится, мрачный, если не ошибаюсь, не похож на остальное творчество Пушкина

 

В пустыне чахлой и скупой,

  На почве, зноем раскаленной,

  Анчар, как грозный часовой,

  Стоит — один во всей вселенной.

 

  Природа жаждущих степей

  Его в день гнева породила,

  И зелень мертвую ветвей

  И корни ядом напоила.

 

  Яд каплет сквозь его кору,

  К полудню растопясь от зною,

  И застывает ввечеру

  Густой прозрачною смолою.

 

  К нему и птица не летит,

  И тигр нейдет: лишь вихорь черный

  На древо смерти набежит —

  И мчится прочь, уже тлетворный.

 

  И если туча оросит,

  Блуждая, лист его дремучий,

  С его ветвей, уж ядовит,

  Стекает дождь в песок горючий.

         

  Но человека человек

  Послал к анчару властным взглядом,

  И тот послушно в путь потек

  И к утру возвратился с ядом.

 

  Принес он смертную смолу

  Да ветвь с увядшими листами,

  И пот по бледному челу

  Струился хладными ручьями;

 

  Принес — и ослабел и лег

  Под сводом шалаша на лыки,

  И умер бедный раб у ног

  Непобедимого владыки.

 

  А царь тем ядом напитал

  Свои послушливые стрелы

  И с ними гибель разослал

  К соседям в чуждые пределы.

 

 

Не люблю поэзию, но этот стих очень нравится, мрачный, если не ошибаюсь, не похож на остальное творчество Пушкина

Пушкин, "Пророк"

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, —

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился.

Перстами легкими как сон

Моих зениц коснулся он.

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он, —

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

И он к устам моим приник,

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой.

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул.

Как труп в пустыне я лежал,

И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».

Битов над этим стихом в своё время неплохо постебался, но сейчас не найду, забыл.

Иосиф Бродский

ПИСЬМА РИМСКОМУ ДРУГУ

              (Из Марциала)

                *

Нынче ветрено и волны с перехлестом.

  Скоро осень, все изменится в округе.

Смена красок этих трогательней, Постум,

  чем наряда перемены у подруги.

Дева тешит до известного предела -

  дальше локтя не пойдешь или колена.

Сколь же радостней прекрасное вне тела:

  ни объятье невозможно, ни измена!

                *

Посылаю тебе, Постум, эти книги

  Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?

Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?

  Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.

  Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.

Вместо слабых мира этого и сильных -

  лишь согласное гуденье насекомых.

                *

Здесь лежит купец из Азии. Толковым

  был купцом он - деловит, но незаметен.

Умер быстро: лихорадка. По торговым

  он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.

  Он в сражениях Империю прославил.

Столько раз могли убить! а умер старцем.

  Даже здесь не существует, Постум, правил.

                *

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,

  но с куриными мозгами хватишь горя.

Если выпало в Империи родиться,

  лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.

  Лебезить не нужно, трусить, торопиться.

Говоришь, что все наместники - ворюги?

  Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

                *

Этот ливень переждать с тобой, гетера,

  я согласен, но давай-ка без торговли:

брать сестерций с покрывающего тела

  все равно, что дранку требовать у кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?

  Чтобы лужу оставлял я, не бывало.

Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,

  он и будет протекать на покрывало.

                *

Вот и прожили мы больше половины.

  Как сказал мне старый раб перед таверной:

"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".

  Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.

  Разыщу большой кувшин, воды налью им...

Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?

  Неужели до сих пор еще воюем?

                *

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?

  Худощавая, но с полными ногами.

Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.

  Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.

  Или сливами. Расскажешь мне известья.

Постелю тебе в саду под чистым небом

  и скажу, как называются созвездья.

                *

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,

  долг свой давний вычитанию заплатит.

Забери из-под подушки сбереженья,

  там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле

  в дом гетер под городскую нашу стену.

Дай им цену, за которую любили,

  чтоб за ту же и оплакивали цену.

                *

Зелень лавра, доходящая до дрожи.

  Дверь распахнутая, пыльное оконце.

Стул покинутый, оставленное ложе.

  Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.

  Чье-то судно с ветром борется у мыса.

На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.

  Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

Mарт 1972

Всё было сумрачным и серым, и лес стоял как не живой,

И только гирька говномера, качала ржавой головой...

Не всё напрасно в этом Мире, хотя и грош ему цена!

Не всё напрасно в этом Мире!- Покуда существуют гири и виден уровень говна!

А.Галичь

Всё было сумрачным и серым, и лес стоял как не живой,

И только гирька говномера, качала ржавой головой...

Не всё напрасно в этом Мире, хотя и грош ему цена!

Не всё напрасно в этом Мире!- Покуда существуют гири и виден уровень говна!

 

 

А.Галичь

без предыстории хуй поймешь что к чему

илья старается скорее

уравновесить зло добром

увидел парни бьют мальчишку

красиво рядом станцевал

олег за всё берётся смело

всё превращается в говно

а если за говно берётся

то просто тратит меньше сил

искусствоведов группа тихо

восторженно глядит на холст

и вдруг один седой и строгий

отчетливо сказал говно

исус спросил у николая

чего ты хочешь человек

проходит день неделя месяц

а николай всё говорит

Даниил Хармс

1933

[/size]Ноты вижу

вижу мрак

вижу лилию дурак

сердце кокус

впрочем нет

мир не фокус

впрочем да

Даниил Хармс

1933

[/size]Ноты вижу

вижу мрак

вижу лилию дурак

сердце кокус

впрочем нет

мир не фокус

впрочем да

кратко , ясно и понято

Поэт? Да, нет..

Скорее я мечтатель.

Слов ударений я эстет,

Чудесных мыслей обладатель.