Уголок грядущего апокалипсиса

[PeaceHaver]

"Не знаем, для чего Господь создал другие народы, но русских он сотворил в точности для этого: промышленный шпионаж, корпоративные секреты, взломанные спутники, анонимный доступ через ближневосточных провайдеров, контрабанда микрочипов. Будущее. Русские созданы для будущего. Когда русских ненадолго оставляет в покое их печальное советское правительство, русские возвращаются в своё естественное состояние — в киберпанк."

СиП

[XaBK]

Не знаем для чего Господь создал других людей, но писхевера он сотворил в точности для этого: худение, неистовая вера в боженьку, катание на самокате, ношение окулус рифт, производство диванных спекуляций из политического фастфуда, который разжеванный отрыгивается в скудные умы желающих усвоить истину за три часа. Будущее. Писхевер создан для будущего. Когда писхевера оставляют скудные остатки сохранного интеллекта, писхевер возвращается в свое естественное состояние - идиот.

Изменено 16 сентября 2015 пользователем XaBK

[PeaceHaver]

Когда писхевера оставляют скудные остатки сохранного интеллекта, писхевер возвращается в свое естественное состояние - идиот.

Соснуть не желаете-с?

[XaBK]

Когда писхевера оставляют скудные остатки сохранного интеллекта, писхевер возвращается в свое естественное состояние - идиот.

Соснуть не желаете-с?

Это ты очень удачно цитату из себя подобрал в доказательство моего утверждения.

[eso.falex]

Я как-то раньше особо в ватников не верил. Думал, что это так, игрушечки, позиция необразованной школоты и студенчества. Но вот после Писхевера, я понял, что вата - это реальная угроза. И мне даже не смешно, потому что это настолько дико, настолько глупо, и даже как-то не по-человечески.

[kvaDrug]

А вот мне не понятен ваш баттхерт от Писхавира. Вот например, почему бомбанул Хавк? (Да так, что в тему стало неловко писать). Да, пис человек идейный, но он же не носится со своими идеями, как ебнутая феминистка, он даже не называет нас тупыми атеистами или западниками. Так почему же Хавк так озлобился на безобидную цитату, призванную нести позитив?

 

@eso.falex, в чем угроза?

[PeaceHaver]

Я как-то раньше особо в ватников не верил. Думал, что это так, игрушечки, позиция необразованной школоты и студенчества. Но вот после Писхевера, я понял, что вата - это реальная угроза. И мне даже не смешно, потому что это настолько дико, настолько глупо, и даже как-то не по-человечески.

Но я же не вата, причем тут я? О-о

Я даже с тобой никаких диалогов не вел, чтобы ты что-то мог-таки считать на мой счет.

 

 

А вот мне не понятен ваш баттхерт от Писхавира. Вот например, почему бомбанул Хавк? (Да так, что в тему стало неловко писать). Да, пис человек идейный, но он же не носится со своими идеями, как ебнутая феминистка, он даже не называет нас тупыми атеистами или западниками. Так почему же Хавк так озлобился на безобидную цитату, призванную нести позитив?

 

@eso.falex, в чем угроза?

Да я по большей части просто кидаю пасту, которую гляжу по диагонали, а на нее народ болезненно реагирует. На этом форуме же не идет никаких обсуждений по делу глубоких - было бы что интересного.

[eso.falex]

А вот мне не понятен ваш баттхерт от Писхавира. Вот например, почему бомбанул Хавк? (Да так, что в тему стало неловко писать). Да, пис человек идейный, но он же не носится со своими идеями, как ебнутая феминистка, он даже не называет нас тупыми атеистами или западниками. Так почему же Хавк так озлобился на безобидную цитату, призванную нести позитив?

 

@eso.falex, в чем угроза?

А как по-твоему, жить в одной стране с неадекватами, это безопасно? Потому-что писхевер неадекват еще тот. Его на этом форуме головой в унитаз школьники макали, еще когда ты доминейтинг не набил. А он ест дерьмо и улыбается (типа "я троллю, паста по диагонали" и т.д.). Везде поел: в доте, в религии, в музыке, в тачках, в айкидо своем. Сейчас еще эта вата в голове. И это при том, что ему 30 лет, женат, ребенок, 100500 тыщ постов на ПД. И я как представлю, сколько таких вот людей повсюду, аж депрессия порой накатывает: мол сколько дерьма в этом мире предстоит разгребсти, чтобы люди нормально жить стали.

 

Писхевер, как там твой самокат поживает? У меня что-то подшипники задние перестали ходить после недели разьездов по тротуарной плитке. Поменял их, но теперь езжу очень мало. т.к. у нас в Минске везде плитка.

[PeaceHaver]

Вот с одной стороны, с неадекватами вступать в спор бесполезно. А с другой хочется спросить "да ну! а пруфчанские есть?" и в том же духе. С учетом того, что мы серьезно не общались ни разу - и ты вообще меня слабо знаешь.

 

Подшипники в первом я поменял из-за говен зимой, на новом аппарате пока ходят. Купи самик с надувными колесами ии/или задней подвеской - на таком вполне можно по брусчатке кататься.

[eso.falex]

Вот с одной стороны, с неадекватами вступать в спор бесполезно. А с другой хочется спросить "да ну! а пруфчанские есть?" и в том же духе. С учетом того, что мы серьезно не общались ни разу - и ты вообще меня слабо знаешь.

 

Подшипники в первом я поменял из-за говен зимой, на новом аппарате пока ходят. Купи самик с надувными колесами ии/или задней подвеской - на таком вполне можно по брусчатке кататься.

ну я думал с надувными, но не нашел модели, которая складывается. а подвеска, это мне кажется шило ломучее)

[PeaceHaver]

Вот с одной стороны, с неадекватами вступать в спор бесполезно. А с другой хочется спросить "да ну! а пруфчанские есть?" и в том же духе. С учетом того, что мы серьезно не общались ни разу - и ты вообще меня слабо знаешь.

 

Подшипники в первом я поменял из-за говен зимой, на новом аппарате пока ходят. Купи самик с надувными колесами ии/или задней подвеской - на таком вполне можно по брусчатке кататься.

ну я думал с надувными, но не нашел модели, которая складывается. а подвеска, это мне кажется шило ломучее)

Не кажется - так и есть. Ну, собственно, вот есть в декатлоне таун сасп 7 - пару сезонов откатаешь, а потом запчасти просто негде для него брать. Да и по мелочи слабо отрабатывает, надувные круче.

 

С надувными туго, у нас вот только появилась пара толковых моделей в этом сезоне - да и те еще найти надо. Не знаю ваш ассортимент, но, думаю, если порыть инет - найдешь.

 

Могу посоветовать только свою модель, Hudora Big Wheel Air.

[4xan4]

Я как-то раньше особо в ватников не верил. Думал, что это так, игрушечки, позиция необразованной школоты и студенчества. Но вот после Писхевера, я понял, что вата - это реальная угроза. И мне даже не смешно, потому что это настолько дико, настолько глупо, и даже как-то не по-человечески.

Да нет там угрозы, максимум - нашкодит в интернете, а если что-то реальное ему предьявят, то ватник сольется типо, это же паста, это же диагональ, тут вот вообще гипотенуза.

[XaBK]

А вот мне не понятен ваш баттхерт от Писхавира. Вот например, почему бомбанул Хавк? (Да так, что в тему стало неловко писать). Да, пис человек идейный, но он же не носится со своими идеями, как ебнутая феминистка, он даже не называет нас тупыми атеистами или западниками. Так почему же Хавк так озлобился на безобидную цитату, призванную нести позитив?

 

@eso.falex, в чем угроза?

Ты видишь только текст, написанный якобы мною. Все домыслы по поводу внутреннего состояния автора только лишь домыслы.

 

[kvaDrug]

Пис, а ты веришь в такие рассказы:

 

Осторожно, божья благодать

«Вернулась я в августе в Москву из деревни и сразу же позвонила ближайшей подруге. - Прости, не могу говорить, - ответила подруга. - Папу схоронили вчера. - Давай я завтра к тебе приеду? - Умоляю, не приезжай. Я не открою дверь! Так продолжалось два месяца - звоню, а подруга бросает трубку, запрещая приезжать к ней. Тут было явно что-то неладное. Конечно, горе есть горе, но два месяца изрядный срок для траура, тем более что смерть отца не была неожиданной. Он умер уже в глубокой старости, а перед этим несколько лет угасал в параличе. К сожалению, попытки подруги обратить отца к Богу не имели успеха - он был в свое время профессором кафедры научного атеизма и антирелигиозником старой закалки. Веру в загробную жизнь профессор называл «сказкой для малодушных» и, запретив дочери отпевать его в церкви, завещал распорядиться его останками «практично» и «гигиенично». То есть сжечь его тело в крематории, а пеплом удобрить клумбу. Удобрять клумбу столь кощунственным образом подруга не стала, но захоронила урну с прахом отца в могиле его православных родителей, крестивших сына еще во младенчестве и водивших его в детстве за ручку в храм. А после кремации начались странности — подруга перестала выходить на работу и, затворившись в квартире, не пускала на порог никого. Когда же обеспокоенные коллеги приехали навестить ее, она отказалась открыть им дверь, а в квартире кто-то громко и страшно стонал. На работе всполошились и позвонили мне с упреком: «Неужели ты не можешь навестить подругу и выяснить, что происходит? Там, похоже, какой-то кошмар!? Навестить подругу я очень хотела. Но как это сделать, если твердо обещано, что не откроют дверь? Думала я, думала и придумала. Однажды подруга взяла у меня книгу, а потом долго извинялась, что забывает вернуть. Книга была мне не нужна. Но, позвонив подруге, я сказала «металлическим» голосом: - Немедленно верни мою книгу! Она мне срочно нужна для работы. - Но я, я, — залепетала подруга, — я не могу пока выйти из дома. - И не выходи. Сейчас я подъеду к твоему дому, сяду на лавочке у подъезда, а ты вынесешь книгу и все. Просидела я на лавочке где-то минут сорок и, не дождавшись подруги, позвонила ей в дверь. В ответ на звонок из квартиры послышался похожий на рыдание вой, крик подруги: «Не плачь, папочка!» А в квартире с нарастающей силой что-то грохотало, выло, рыдало, и вдруг разом закричали от ужаса подруга и ее мать. Там творилось такое, что в безпамятстве страха я замолотила в дверь руками и ногами, выкрикивая непотребное: - Открой немедленно! Я дверь разнесу! - Прекрати истерику, Нина, - ответила из-за двери подруга. - Спускайся вниз, я выйду сейчас. Вскоре она, действительно, вышла из подъезда. Но в каком виде? Краше в гроб кладут. - Говори, что случилось, - приступила я к подруге. - Папа жив и после кремации живет с нами, - сказала она тихо.- Папа очень страдает, но так изменился после смерти, что не выпускает нас с мамой из дома даже за продуктами в магазин. - А чем питаетесь? - Сначала варили крупу на воде, а потом крупа кончилась. У меня была с собою буханка горячего хлеба, купленного по дороге сюда. - «Хлебом пахнет! – оживились подруга. - У тебя есть хлеб?» И по тому, с какой жадностью она набросилась на хлеб, я поняла - она голодает. А подруга вдруг заплакала над хлебом горючими слезами: - Ты же знаешь папу - благороднейший человек, а теперь такое творит, что стыдно рассказывать, и мы с мамой уже в голос кричим. - Ты отпела отца? - Хотела отпеть. Пришла в церковь и спросила у одной бабушки: «Можно ли мне отпеть папу, если он человек крещеный и в детстве веровал в Бога, утратив вору потом?» А старушка как рявкнет на меня: «Грех безбожников в храме отпевать! Им одна дорога - в геенну!» - Нашла кого спрашивать?! - ахнула я. - Ты что — к батюшке не могла обратиться? - Батюшке надо правду говорить. А разве можно про папу стыдное рассказывать? В этом вся моя подруга - она, действительно, неспособна сказать о ком-то худое, а про любимого папу тем более. И тут я впервые догадалась о причинах, заставивших еетаиться от всех: ей легче голодать и терпеть нестерпимое, чем осудить и «опозорить» хотя бы призрак отца. По договоренности с подругой я тут же поехала в Свято-Данилов монастырь и рассказала эту историю духовнику монастыря архимандриту Даниилу, еще иеромонаху в тупору. Батюшка долго молча молился, сказав потом категорично: «Немедленно отпеть!» На следующий день в храме Всех святых состоялось отпевание усопшего, и призрак после этого из квартиры исчез. С тех пор прошло уже лет пятнадцать, но объяснения этой истории я не знаю и поныне, хотя спрашивала о том богомудрых отцов. Но тем-то и отличается мудрость от невежества, что ей ведомо благоговение перед тайной, непостижимой земным умом. На мои вопросы отвечали вопросами: а что мы знаем о кончине человека, когда уже в предсмертные, бывает, минуты вдруг обращается к Богу заядлый атеист и умирает в слезах покаяния? И нам ли понять тот ад мучений на мытарствах, когда кричит и стенает душа? На том свете неверующих нет — душа уже видела Бога и знает отчетливо, где тьма, а где свет. Вот и «стучится» иногда страдающая душа в мир живых, умоляя помочь, отпеть, помянуть. Чуть позже и уже в Козельске мне рассказали похожую историю, когда бабушка-коммунистка, бывшая в юности ревностной прихожанкой, являлась после смерти родным и так буянила в доме, что все не просыхали от слез. Старец сказал, что бабушка застряла на мытарствах и буйствует от невыносимых мучений. И тогда трое из этой семьи ушли в монастырь, отмаливая бабушку и верша свой подвиг любви. Через эти две истории мне и открылось, что заповедь о любви к ближним распространяется не только на живых, но и на наших усопших. Они тоже люди. Тоже живые.Просто мы мало знаем о них. С той поры я стала охотно помогать на отпевании. А однажды, уже в деревне, вызвалась почитать у гроба псалтирь, не подозревая, что окрестное население тут же зачислит меня в «читалки», не спрашивая на это моего согласия, да и не интересуясь нм. Но тут начинается уже другая история, требующая своего пояснения.»

 

[Hrumm]

Ты видишь только текст, написанный якобы мною. Все домыслы по поводу внутреннего состояния автора только лишь домыслы.

Вы имеити дела ни са мной а с вашым представлением аба мне?))000

(с) гей фокус

[PeaceHaver]

Пис, а ты веришь в такие рассказы:

 

Осторожно, божья благодать

«Вернулась я в августе в Москву из деревни и сразу же позвонила ближайшей подруге. - Прости, не могу говорить, - ответила подруга. - Папу схоронили вчера. - Давай я завтра к тебе приеду? - Умоляю, не приезжай. Я не открою дверь! Так продолжалось два месяца - звоню, а подруга бросает трубку, запрещая приезжать к ней. Тут было явно что-то неладное. Конечно, горе есть горе, но два месяца изрядный срок для траура, тем более что смерть отца не была неожиданной. Он умер уже в глубокой старости, а перед этим несколько лет угасал в параличе. К сожалению, попытки подруги обратить отца к Богу не имели успеха - он был в свое время профессором кафедры научного атеизма и антирелигиозником старой закалки. Веру в загробную жизнь профессор называл «сказкой для малодушных» и, запретив дочери отпевать его в церкви, завещал распорядиться его останками «практично» и «гигиенично». То есть сжечь его тело в крематории, а пеплом удобрить клумбу. Удобрять клумбу столь кощунственным образом подруга не стала, но захоронила урну с прахом отца в могиле его православных родителей, крестивших сына еще во младенчестве и водивших его в детстве за ручку в храм. А после кремации начались странности — подруга перестала выходить на работу и, затворившись в квартире, не пускала на порог никого. Когда же обеспокоенные коллеги приехали навестить ее, она отказалась открыть им дверь, а в квартире кто-то громко и страшно стонал. На работе всполошились и позвонили мне с упреком: «Неужели ты не можешь навестить подругу и выяснить, что происходит? Там, похоже, какой-то кошмар!? Навестить подругу я очень хотела. Но как это сделать, если твердо обещано, что не откроют дверь? Думала я, думала и придумала. Однажды подруга взяла у меня книгу, а потом долго извинялась, что забывает вернуть. Книга была мне не нужна. Но, позвонив подруге, я сказала «металлическим» голосом: - Немедленно верни мою книгу! Она мне срочно нужна для работы. - Но я, я, — залепетала подруга, — я не могу пока выйти из дома. - И не выходи. Сейчас я подъеду к твоему дому, сяду на лавочке у подъезда, а ты вынесешь книгу и все. Просидела я на лавочке где-то минут сорок и, не дождавшись подруги, позвонила ей в дверь. В ответ на звонок из квартиры послышался похожий на рыдание вой, крик подруги: «Не плачь, папочка!» А в квартире с нарастающей силой что-то грохотало, выло, рыдало, и вдруг разом закричали от ужаса подруга и ее мать. Там творилось такое, что в безпамятстве страха я замолотила в дверь руками и ногами, выкрикивая непотребное: - Открой немедленно! Я дверь разнесу! - Прекрати истерику, Нина, - ответила из-за двери подруга. - Спускайся вниз, я выйду сейчас. Вскоре она, действительно, вышла из подъезда. Но в каком виде? Краше в гроб кладут. - Говори, что случилось, - приступила я к подруге. - Папа жив и после кремации живет с нами, - сказала она тихо.- Папа очень страдает, но так изменился после смерти, что не выпускает нас с мамой из дома даже за продуктами в магазин. - А чем питаетесь? - Сначала варили крупу на воде, а потом крупа кончилась. У меня была с собою буханка горячего хлеба, купленного по дороге сюда. - «Хлебом пахнет! – оживились подруга. - У тебя есть хлеб?» И по тому, с какой жадностью она набросилась на хлеб, я поняла - она голодает. А подруга вдруг заплакала над хлебом горючими слезами: - Ты же знаешь папу - благороднейший человек, а теперь такое творит, что стыдно рассказывать, и мы с мамой уже в голос кричим. - Ты отпела отца? - Хотела отпеть. Пришла в церковь и спросила у одной бабушки: «Можно ли мне отпеть папу, если он человек крещеный и в детстве веровал в Бога, утратив вору потом?» А старушка как рявкнет на меня: «Грех безбожников в храме отпевать! Им одна дорога - в геенну!» - Нашла кого спрашивать?! - ахнула я. - Ты что — к батюшке не могла обратиться? - Батюшке надо правду говорить. А разве можно про папу стыдное рассказывать? В этом вся моя подруга - она, действительно, неспособна сказать о ком-то худое, а про любимого папу тем более. И тут я впервые догадалась о причинах, заставивших еетаиться от всех: ей легче голодать и терпеть нестерпимое, чем осудить и «опозорить» хотя бы призрак отца. По договоренности с подругой я тут же поехала в Свято-Данилов монастырь и рассказала эту историю духовнику монастыря архимандриту Даниилу, еще иеромонаху в тупору. Батюшка долго молча молился, сказав потом категорично: «Немедленно отпеть!» На следующий день в храме Всех святых состоялось отпевание усопшего, и призрак после этого из квартиры исчез. С тех пор прошло уже лет пятнадцать, но объяснения этой истории я не знаю и поныне, хотя спрашивала о том богомудрых отцов. Но тем-то и отличается мудрость от невежества, что ей ведомо благоговение перед тайной, непостижимой земным умом. На мои вопросы отвечали вопросами: а что мы знаем о кончине человека, когда уже в предсмертные, бывает, минуты вдруг обращается к Богу заядлый атеист и умирает в слезах покаяния? И нам ли понять тот ад мучений на мытарствах, когда кричит и стенает душа? На том свете неверующих нет — душа уже видела Бога и знает отчетливо, где тьма, а где свет. Вот и «стучится» иногда страдающая душа в мир живых, умоляя помочь, отпеть, помянуть. Чуть позже и уже в Козельске мне рассказали похожую историю, когда бабушка-коммунистка, бывшая в юности ревностной прихожанкой, являлась после смерти родным и так буянила в доме, что все не просыхали от слез. Старец сказал, что бабушка застряла на мытарствах и буйствует от невыносимых мучений. И тогда трое из этой семьи ушли в монастырь, отмаливая бабушку и верша свой подвиг любви. Через эти две истории мне и открылось, что заповедь о любви к ближним распространяется не только на живых, но и на наших усопших. Они тоже люди. Тоже живые.Просто мы мало знаем о них. С той поры я стала охотно помогать на отпевании. А однажды, уже в деревне, вызвалась почитать у гроба псалтирь, не подозревая, что окрестное население тут же зачислит меня в «читалки», не спрашивая на это моего согласия, да и не интересуясь нм. Но тут начинается уже другая история, требующая своего пояснения.»

 

Не, я эту стену без абзацев даже читать не буду. Что там вкратце?

[kvaDrug]

Поступай с другими так, как хочеь, чтобы поступали с тобой. Ты же хочешь, чтобы твои стены читали?

[PeaceHaver]

Поступай с другими так, как хочеь, чтобы поступали с тобой. Ты же хочешь, чтобы твои стены читали?

Хочу, чтобы та разбил ее на абзацы и привел в читаемый вид, как то обычно делаю я =)

[kvaDrug]

 

Случай с профессором

 

Вернулась я в августе в Москву из деревни и сразу же позвонила ближайшей подруге.

 

- Прости, не могу говорить, - ответила подруга. - Папу схоронили вчера.

- Давай я завтра к тебе приеду?

- Умоляю, не приезжай. Я не открою дверь!

Так продолжалось два месяца - зво­ню, а подруга бросает трубку, запрещая приезжать к ней. Тут было явно что-то неладное. Конечно, горе есть горе, но два месяца изрядный срок для траура, тем более что смерть отца не была неожиданной. Он умер уже в глубокой старости, а перед этим несколько лет угасал в параличе. К сожалению, попытки подруги обратить отца к Богу не имели успеха - он был в свое время профессором кафедры научного атеизма и антирелигиозником старой закалки. Веру в загробную жизнь профессор называл «сказкой для малодушных» и, запретив дочери отпевать его в церкви, завещал распорядиться его останками «практично» и «гиги­енично». То есть сжечь его тело в крематории, а пеплом удобрить клумбу

 

Удобрять клумбу столь кощунственным образом подруга не стала, но захоронила урну с прахом отца в могиле его православных родителей, крестивших сына еще во младен­честве и водивших его в детстве за ручку в храм. А после кремации начались странности — подруга перестала выходить на работу и, затворившись в квартире, не пускала на порог никого. Когда же обеспокоенные коллеги приехали навестить ее, она отказалась открыть им дверь, а в квартире кто-то громко и страшно стонал.

 

На работе всполошились и позвонили мне с упреком: «Неужели ты не можешь наве­стить подругу и выяснить, что происходит? Там, похоже, какой-то кошмар!? Навестить подругу я очень хотела. Но как это сделать, если твердо обещано, что не откроют дверь? Думала я, думала и придумала. Однажды подруга взяла у меня книгу, а потом долго изви­нялась, что забывает вернуть. Книга была мне не нужна. Но, позвонив подруге, я сказала «металлическим» голосом:

 

- Немедленно верни мою книгу! Она мне срочно нужна для работы.

 

- Но я, я, — залепетала подруга, — я не могу пока выйти из дома.

 

- И не выходи. Сейчас я подъеду к твоему дому, сяду на лавочке у подъезда, а ты вынесешь книгу и все.

 

Просидела я на лавочке где-то минут сорок и, не дождавшись подруги, позвонила ей в дверь. В ответ на звонок из квартиры послышался похожий на рыдание вой, крик подруги: «Не плачь, папочка!» А в квартире с нарастающей силой что-то грохотало, выло, рыдало, и вдруг разом закричали от ужаса подруга и ее мать. Там творилось такое, что в безпамятстве страха я замолотила в дверь руками и ногами, выкрикивая непотребное:

 

- Открой немедленно! Я дверь разнесу!

 

- Прекрати истерику, Нина, - ответила из-за двери подруга. - Спускайся вниз, я выйду сейчас.

 

Вскоре она, действительно, вышла из подъезда. Но в каком виде? Краше в гроб кладут.

 

- Говори, что случилось, - приступила я к подруге.

- Папа жив и после кремации живет с нами, - сказала она тихо.- Папа очень страдает, но так изменился после смерти, что не выпускает нас с мамой из дома даже за продуктами в магазин.

- А чем питаетесь?

- Сначала варили крупу на воде, а потом крупа кончилась.

 

У меня была с собою буханка горячего хлеба, купленного по дороге сюда. - «Хлебом пахнет! – оживились подруга. - У тебя есть хлеб?» И по тому, с какой жадностью она набросилась на хлеб, я поняла - она голодает. А подруга вдруг заплакала над хлебом горючими слезами:

 

- Ты же знаешь папу - благороднейший человек, а теперь такое творит, что стыд­ но рассказывать, и мы с мамой уже в голос кричим.

- Ты отпела отца?

- Хотела отпеть. Пришла в церковь и спросила у одной бабушки: «Можно ли мне отпеть папу, если он человек крещеный и в детстве веровал в Бога, утратив вору потом?» А старушка как рявкнет на меня: «Грех безбожников в храме отпевать! Им одна дорога - в геенну!»

- Нашла кого спрашивать?! - ахнула я. - Ты что — к батюшке не могла обратиться?

- Батюшке надо правду говорить. А разве можно про папу стыдное рассказывать?

 

В этом вся моя подруга - она, действительно, неспособна сказать о ком-то худое, а про любимого папу тем более. И тут я впервые догадалась о причинах, заставивших ее таиться от всех: ей легче голодать и терпеть нестерпимое, чем осудить и «опозорить» хотя бы призрак отца.

По договоренности с подругой я тут же поехала в Свято-Данилов монастырь и рассказала эту историю духовнику монастыря архимандриту Даниилу, еще иеромонаху в ту пору. Батюшка долго молча молился, сказав потом категорично: «Немедленно отпеть!» На следующий день в храме Всех святых состоялось отпевание усопшего, и призрак после этого из квартиры исчез.

 

С тех пор прошло уже лет пятнадцать, но объяснения этой истории я не знаю и поныне, хотя спрашивала о том богомудрых отцов. Но тем-то и отличается мудрость от невеже­ства, что ей ведомо благоговение перед тайной, непостижимой земным умом. На мои вопросы отвечали вопросами: а что мы знаем о кончине человека, когда уже в предсмертные, бывает, минуты вдруг обращается к Богу заядлый атеист и умирает в слезах покаяния? И нам ли понять тот ад мучений на мытарствах, когда кричит и стенает душа? На том свете неверую­щих нет — душа уже видела Бога и знает отчетливо, где тьма, а где свет. Вот и «стучится» иногда страдающая душа в мир живых, умоляя помочь, отпеть, помянуть.

 

Чуть позже и уже в Козельске мне рассказали похожую историю, когда бабушка-коммунистка, бывшая в юности ревностной прихожанкой, являлась после смерти родным и так буянила в доме, что все не просыхали от слез. Старец сказал, что бабушка застряла на мытарствах и буйствует от невыносимых мучений. И тогда трое из этой семьи ушли в монастырь, отмаливая бабушку и верша свой подвиг любви.

 

Через эти две истории мне и открылось, что заповедь о любви к ближним распространяется не только на живых, но и на наших усопших. Они тоже люди. Тоже живые. Просто мы мало знаем о них. С той поры я стала охотно помогать на отпевании. А од­нажды, уже в деревне, вызвалась почитать у гроба псалтирь, не подозревая, что окре­стное население тут же зачислит меня в «читалки», не спрашивая на это моего согла­сия, да и не интересуясь нм. Но тут начинается уже другая история, требующая своего пояснения.

 

 

[FLUFF-N-STUFF]

писхевер ты продал хуиту с автографами с асуса?