Пост-чатик vol. 4

Я даже в том году чуть не женился. Только не срослось. И хорошо, что не срослось. В квартиру напротив моей в апреле въехала женщина с дочкой. Звали её Ольга. Работала учительницей литературы в одной из школ города. Самой тридцать пять, дочке одиннадцать. Уже десять лет, как в разводе. Сама зашла ко мне в гости, представилась, пригласила на новоселье. Что я ценю в женщинах больше всего, так это губы и умение улыбаться. И Ольга умела. При своём возрасте она была до охуения фигуристой. Вот есть такие тёлочки, которые в двадцать выглядят болезненными и жидкими. А есть такие, которые и в тридцать, и в сорок так пышут здоровьем, что их хочется ебать и ебать. Настолько в них много какой–то жизненной силы. Живое лицо, серые глаза, тонкие, прямые черты лица, как у шведки или немки. И охуительная осанка. В наших ебенях тоска и серость многих скручивала и жала к земле. Женщины, которые умели себя держать, тем более, после тридцати, были большой редкостью. Я уже не говорю про ноги и жопу. Они были просто охуенные. За приглашение, говорю, спасибо. Но заходи лучше ты ко мне вечерком. С меня вино и бишбармак. Расскажешь о себе, поближе познакомимся. Та намёк поняла, заулыбалась. Драл я её до самого утра. И было это заебато. Вот так мы и подружились. Она начала чаще заглядывать ко мне на огонёк, в моей квартире начало становиться чище от недели к неделе. В холодильнике помимо бухла начала откуда–то нарисовываться еда. Я сам старался не отставать. Купил ей из мебели несколько вещей, с дочкой иногда возился, с математикой — геометрией помогал немного. Не сказать, что контакт прямо наладился. Светка меня побаивалась, видимо, немного. Но и не шарахалась особо, и истерик не закатывала. Летом катал их в Петербург на пару недель. Гуляли по музеям, по набережным. Обе в восторге остались, да я и сам с удовольствием отдохнул. Общаться с Ольгой было охуенно. Начитанная, умная, голос глубокий, мягкий. Единственное, что реально смущало меня в этой женщине, так это то, насколько она иногда была строга с дочерью. Не знаю, как правильно слова подобрать. Светка, сколько раз я её не видел, или читала, или делала уроки, или возилась по дому. Ни во дворе её не встречал с другими детьми, ни дома у Ольги не видел, чтобы дочка её перед телевизором сидела, или в приставку, например, играла. Пару раз был свидетелем того, как моя новая подруга воспитывала дочь. Без крика, без ругани. Но очень холодно она её отчитывала. Один раз при мне ударила Светку по губам. А так всё, ни жести, ни истерик. Да и, когда мы с Олей оказывались наедине, я забывал обо всех своих напрягах по поводу неё. Да вообще обо всём забывал. Со мной она такие вещи вытворяла, которые даже на ум ни одной из знакомых мне проституток не приходили. Ольга была ласковой, покладистой, и при этом до жути похотливой и чувственной. Как мы только не извращались, что и как я только с ней не делал. У меня, у неё, на природе, просто на улице, в машине, в подъезде, в театре даже один раз. Но вот была одна вещь, которую мы так и не попробовали. Она однажды сама предложила привести ещё одну девушку. Я был обеими руками за, хули. Вызвонил Тому, одну из девочек, которые работали в Абакане в салоне красоты. Предложил по старой памяти пересечься и как следует трахнуть мою новую подругу. Та с удовольствием согласилась. Томе было двадцать четыре. Длинные чёрные волосы, худая, высокая. Грудь маленькая, зато бёдра красивые и мордашка симпатичная. Уже год, как замужем. Приехала ко мне, познакомил их с Ольгой. Выпили втроём, вроде, девочки понравились друг другу. Дама моя говорит, мол, я с другой женщиной вместе ещё не пробовала ни разу. Стесняюсь, все дела. Тома в ответ, типа, не нервничай, сейчас всё будет. Приласкала она Ольгу знатно, пальцами, язычком, как положено. Дама моя аж раскраснелась вся. Потом они вдвоём за меня взялись. Хуй мне наполировали так, что я улетел прямо. Ольга говорит, типа, я хочу чтобы ты сейчас выебал Тому. Хочу смотреть. Ну, я свою давнюю знакомую положил на кровать и начал драть, как заведённый. Минут через пять уже Томку затрясло, я сам ей в варежку спустил. Откинулся, лежу, балдею. Смотрю на Ольгу, а она отвернулась и плачет. Спрашиваю, что такое? Та только головой замотала и выбежала на кухню. Пошёл за ней следом. Гляжу, она стоит у окна, ревёт прямо. Да чё за хуйня, говорю. Колись. Я, говорит, боюсь, что ты меня теперь бросишь. И снова в слёзы. Я в ахуе. Ничего не понимаю. Дал ей коньяка, та отлакалась, успокоилась децл. Начала объяснять. В общем, когда Ольга родила дочь, она адово разжирела. По пизде пошёл гормональный фон. И муж её через год завёл любовницу. Оля приходит домой, а мужик её какую–то малолетку ебёт прямо на полу в зале. Та в истерику, а муж ей говорит, ты, мол, хули хотела? Ты, мало того, что в постели хуже бревна, так ещё и жирная теперь. Иди ты на хуй, короче. И ушёл. Уехал в другой город, подал заочно на развод. И с тех самых пор у Ольги куча комплексов. Начала худеть, в форму себя приводить. Следила за собой. Пару лет назад к психологу пошла. Та ей посоветовала, чтобы раскрепоститься в постели, смелее идти на эксперименты. Короче, со мной Ольга такие вещи как раз и творила потому, что только — только начала себе волю давать. Решила пойти на опыт втроём, чтобы уже раз и навсегда закрыть для себя тему измены бывшего мужа. А увидела, как я Тому драл, и поняла, что не может. Что такая же закомплексованная осталась. Смотрю, говорит, как она под тобой извивается, и просо снова себя жирной, никому не нужной коровой чувствую. И понимаю, что ты от меня уйдёшь. Отвечаю ей, ну ёбаный стыд, Оля. Было бы из–за чего. Ты и так в постели огонь. И красавица, какую искать и искать. Не можешь видеть, как я ебу кого–то другого? Не увидишь больше, и закроем эту тему. На том и порешили. Томка поняла всё, тоже немного с Ольгой поговорила наедине и поехала домой к мужу. Женщина моя немного успокоилась, рядом с ней находиться стало ещё приятнее. Новый год мы встретили вместе с Ольгой и Светкой. Предложение я ей хотел ещё в декабре сделать, да навалилось до хуя работы. Хотел сперва сделать дома ремонт и перевезти девочек к себе. Моя квартира была больше и с видом на парк. Ольгу пока и так всё устраивало, тем более. Короче, в феврале переклеил в зале обои на понтовые красные, под викторианский особняк. Оставил сохнуть, пошёл к Ольге. Как обычно, трахал её до полуночи, уснул, как убитый. Мы так часто делали. Утром она могла уйти на работу, а я просыпался часов в десять и тоже по своим делам. Светка тогда в первую смену училась, так что, никаких проблем. Утро, зимнее солнце в глаза, дремлю, довольный как кот. Стояк спросонья адовый. И тут понимаю, что проснулся–то я от чавканья. Открываю тихонько один глаз и вижу, как Светка старательно наяривает мне хуй. Зажмурилась, сама аж бордовая, трясёт всю, то ли от страха, то ли от стыда. Я в полном охуевозе. Чё делать? Говорю, лапа моя, притормози, пожалуйста. Та аж сжалась вся. Зажмурилась ещё сильнее, будто её сейчас бить будут. Аккуратно достаю хуй у неё изо рта, сажусь, говорю, ты не бойся, я понимаю всё. Только давай больше не будем так делать. Светка в ответ, типа, извините, пожалуйста. Я ещё не умею правильно. Блядь, тут уже я красный стал, как рак. Отвечаю, ты не поняла, Света, не в этом дело. Как тебе объяснить–то. Это надо с мужем делать, или с любимым человеком. И потом как–нибудь. Когда вырастешь. Рано ты начинаешь. К тому же, я с твоей мамой встречаюсь. Некрасиво же получится. Светка в ответ, такая, только маме не говорите, пожалуйста. Заплакала и убежала в ванную. Я оделся, сижу, думаю, как быть дальше. Светке по ходу конкретно рвануло башню. Решил, раз Ольга педагог, вместе мы с ней что–нибудь придумаем и разрулим ситуацию правильно. Дождался, когда она придёт с работы. Завёл к себе домой. Рассказываю о ситуации, как есть. Говорю, чего будем делать? У девчонки, видимо, возраст такой. Надо как–то деликатно до неё донести культуру полового поведения, чтобы и контролировала себя, и на психику не было давилова. Как же я, блядь, ошибся. Ольга молча вышла из моей квартиры, позвонила в свою дверь, и, как только Светка открыла, мать с порога начала её ебашить наотмашь по лицу. У той кровь из носа. Схватила дочь за волосы, поволокла в зал. Кинула на пол, взяла провод от утюга и начала бить уже по заднице. И даже не орала при этом. Шипела. Типа, из–за тебя, сука мелкая, я первого мужика потеряла, теперь ты и второго хочешь у меня отнять? Вырастила потаскуху на свою голову. Я, блядь, метнулся за ней, отобрал провод. Оттащил Ольгу на кухню. Та в истерике уже бьётся. Я говорю, ты чего делаешь, ёб твою за ногу?! Ты же нос ей на бок свернула! Она же ребёнок ещё. Та в ответ, типа, как хуй в свой поганый рот засовывать, так она, блядина такая, уже взрослая! А ты чего защищаешь её? Небось тоже оттрахть хочешь, как Томочку свою? Она же моложе, красивее. А у самой уже пена на губах. Тащу Ольгу к раковине, засовываю её голову под струю. Та бьётся, орёт. Говорю, пока не успокоишься, не отпущу. Затихла, вроде. Повёл её к себе, достал водку. Дал ей выпить стакан. Ещё немного поплакала и, вроде, пришла в себя. Говорю, ты понимаешь, блядь, что ты натворила? У девчонки и так голову от гормонов в клочья рвёт, так теперь ты ещё и психику ей искалечила. Ольга отвечает, типа, да, я дур ёбная. И в слёзы опять. Так ещё полчаса проплакала. Короче, уже ночью договорились, что она пойдёт домой и Светку больше трогать не будет. Я завтра ухожу на дежурство, потом по работе в Минусинск скатаюсь. А в субботу соберёмся втроём и спокойно всё перетрём. В субботу возвращаюсь под утро домой. Стучусь к Ольге. Та мне открывает, довольная, счастливая. Цветёт просто. Спрашиваю, а где дочь? Отвечает, а я, мол, её позавчера в Зеленогорск отвезла. В церковный интернат. Там из неё эту дурь и похоть выхолостят. А закончит, поступит на бесплатное в Новосиб. Эта школа при церкви, типа, хорошая. У её выпускников льготы. Я сморю на Ольгу и думаю, ебучий стыд, сколько у бабы говна в голове. И какой он матерью моим детям станет при таком раскладе? Короче, говорю, ничего у нас не выйдет, Оля. Ты женщина хорошая, шикарная просто. И мужика себе найдёшь отличного. И родишь ему ещё. Только это буду не я. Я не вывезу дальше тащить твои заёбы. И ушёл.