The Witсher 3: Wild Hunt т.4

http://www.playground.ru/files/witcher_3_wild_hunt_novoe_litso_triss-158909/

http://www.playground.ru/files/witcher_3_wild_hunt_yennefer_beauty_pack_jennifer_paket_krasoty-157796/

http://www.playground.ru/files/witcher_3_wild_hunt_alternativnaya_pricheska-157725/

Преломленный бриллиантом луч света оживил розблеском поверхность зеркала. Йеннифэр протянула обе руки, произнесла заклинание. Ослепительная вспышка превратилась в клубящийся туман, туман стал быстро сгущаться. Появилось изображение комнаты с затянутыми яркими тканями стенами.

Движение в окне. И неспокойный голос:

– Кто? Кто там?

– Трисс, это я.

– Йеннифэр? Ты? О боги! Откуда… Где ты?

– Не имеет значения, не блокируй, изображение неустойчивое. И убери светильник, он слепит.

– Готово. Конечно.

Хотя пора была поздняя, Трисс Меригольд была не в неглиже, но и не в рабочем костюме. На ней было выходное платье. Как обычно, застегнутое до самого верха.

– Мы можем разговаривать свободно?

– Конечно.

– Ты одна?

– Да.

– Лжешь.

– Йеннифэр…

– Меня не обманешь, девчонка. Я знаю твою улыбочку, насмотрелась… У тебя такая была, когда ты взялась у меня за спиной спать с Геральтом. Тогда ты тоже натягивала маску невинности, как и теперь. И сейчас она означает то же самое, что и тогда!

Трисс покраснела. А рядом с ней в окне появилась Филиппа Эйльхарт в темно-синем мужском вамсе с серебряным шитьем.

– Браво, – сказала она. – Ты, как всегда, проницательна, как всегда, мудра. Как всегда, тебя трудно понять. Рада видеть тебя в здравии, Йеннифэр. Рада, что безумная телепортация из Монтекальво не окончилась трагически.

– Ладно, предположим, что тебя это действительно радует, – скривилась Йеннифэр. – Хотя это слишком уж смелое предположение. Но бог с ним. Кто меня предал?

– А разве это важно? – пожала плечами Филиппа. – Уже четыре дня, как ты контактируешь с предателями. С такими, для которых продажность и предательство – вторая натура. И с такими, которых ты сама принудила к предательству. Один из них предал тебя. Нормальное дело. Не говори, что ты этого не ожидала.

– Конечно, ожидала, – фыркнула Йеннифэр. – Лучшее тому доказательство, что я контактирую с вами. А ведь не следовало бы.

– Не следовало. Но раз контактируешь, значит, тебе это необходимо.

– Браво. Как всегда, мудра, как всегда, проницательна. Я связалась с вами, чтобы подтвердить, что тайна вашей ложи, если говорить обо мне, вне опасности. Я вас не предам.

Филиппа глядела на нее из-под опущенных ресниц.

– Если ты рассчитывала, – сказала она наконец, – что таким образом купишь себе время, покой и безопасность, то просчиталась. К чему обманывать себя, Йеннифэр? Убегая из Монтекальво, ты сделала выбор, поставила себя по определенную сторону баррикады. Кто не с ложей, тот против ложи. Сейчас ты пытаешься опередить нас в поисках Цири, а мотивы, которыми ты руководствуешься, противоположны нашим. Ты действуешь против нас. Не хочешь допустить, чтобы мы использовали Цири в наших политических целях. Так знай: мы сделаем все, чтобы ты не успела воспользоваться ею в своих – сентиментальных.

– Значит, война?

– Состязание, – ядовито усмехнулась Филиппа. – Только состязание, Йеннифэр.

– Честное и благородное?

– Ты шутишь!

– Ага. Ясно. Тем не менее, определенную проблему я хотела бы поставить честно и однозначно. Впрочем, надеюсь кое-что получить взамен.

– Ставь.

– В течение ближайших дней, возможно, даже завтра, произойдут события, последствия которых я не в состоянии предсказать. Может случиться, что наше состязание и соперничество вдруг потеряет смысл. По простой причине. Не будет состязающегося.

Филиппа Эйльхарт прищурила подведенные голубыми тенями глаза.

– Понимаю.

– Постарайтесь тогда восстановить мою репутацию и доброе имя. Посмертно. Чтобы меня не считали предательницей и сообщницей Вильгефорца. Я прошу об этом ложу. Прошу лично тебя.

Филиппа молчала.

– Просьбу отклоняю, – сказала она наконец. – Прискорбно, но твоя реабилитация не в интересах ложи. Если ты умрешь, то умрешь как предательница. Ты будешь предательницей и преступницей в глазах Цири, потому что так нам будет легче девочкой манипулировать.

– Прежде чем ты предпримешь что-либо, что грозит смертью, – неожиданно выдавила Трисс, – оставь нам…

– Завещание?

– Что-нибудь, что позволит нам… Продолжать… Пойти по твоим следам. Отыскать Цири. Ведь речь прежде всего идет о ее благе! О ее жизни. Йеннифэр, Дийкстра отыскал… определенные следы. Если Цири у Вильгефорца, то ей грозит страшная смерть.

– Молчи, Трисс! – рявкнула Филиппа Эйльхарт. – Никакого торга и переговоров…

– Я оставлю вам указания, – медленно сказала Йеннифэр. – Информацию о том, что узнала, и о том, что предприняла. Оставлю вам след, по которому вы сможете пойти. Но не даром. Вы не хотите реабилитировать меня в глазах мира, ну, так к чертовой матери и вас, и ваш мир. Но реабилитируйте меня хотя бы в глазах одного ведьмака.

– Нет, – почти тут же ответила Филиппа. – Это тоже не в интересах ложи. И для своего ведьмака ты останешься предательницей и продажной чародейкой. Не в интересах ложи, чтобы он скандалил и мутил воду, пытаясь отомстить, а если будет тебя презирать, то мстить не захочет. Впрочем, он скорее всего тоже мертв. Либо вот-вот умрет.

– Информацию, – глухо сказала Йеннифэр. – За его жизнь. Спаси его, Филиппа.

– Нет, Йеннифэр.

– Поскольку это не в интересах ложи. – Глаза чародейки полыхнули фиолетовым пламенем. – Ты слышала, Трисс. Вот она – твоя ложа. Вот оно – ее истинное обличье, вот они, ее истинные интересы. Ну и что скажешь? Ты была девочке наставницей, почти как ты сама сказала, старшей сестрой. А Геральт…

– Не бери Трисс на романтику. – Филиппа ответила огнем в глазах. – Девочку мы найдем и спасем без твоей помощи. А если повезет тебе, то мы будем только рады и благодарны, поскольку ты выручишь нас, сэкономишь нам время и деньги. Ты вырвешь девочку из рук Вильгефорца, мы вырвем ее из твоих. А Геральт? Что такое Геральт?

– Ты слышала, Трисс?

– Прости меня, – глухо сказала Трисс Меригольд. – Прости, Йеннифэр.

– О нет, Трисс. Никогда.

Очередная ночь без сновидений, впрочем, спала ли она? Трисс в этом сомневалась. Ночью в ее объятиях уснула Цири, взбудораженная своей силой, найдя наконец спокойствие, вот только Меригольд никак не могла его отыскать. Мысли вились вокруг пепельноволосой ведьмачки, а сердце стремилось в другое крыло крепости к тому, с кем она не могла провести даже пары минут наедине и поговорить. Вот только о чем? Трисс, сама того не зная, хотела добиться от Геральта чего-то, но чего? Признания? Пустое. Любви? Он сердцем с Йен. От этого чародейке становилось еще тяжелее, и ком подкатывал к горлу, а слезы душили по ночам. Но к груди прижималась Цири, а потому Трисс лишь прикусывала губу, смотря в темноту, где находилась дверь.

Это была очередная ночь без сна, когда утром девочка убежала на тренировку, а гостья, потирая виски, направилась в зал. Спускаясь, она пошатывалась, а глаза так и норовили закрыться, но, когда перед ее взором в отдалении показалась спина Геральта, Трисс выпрямилась и улыбнулась, правда улыбка все равно выглядела натянутой и уставшей.
- Доброе утро, - произнесла она, подходя ближе к огню и протягивая к нему руки.
Вот и все, вот и пауза, которую ни один из них не рискнет нарушить. Женщина наблюдала, как огонь пожирает поленья, и ощущала, как чувство недосказанности точно так же сжирает изнутри ее. Она уже было захотела повернуться и начать диалог, но лишь приоткрыла губы.
Еще одна минута молчания.
- Как прошла ночь? – Наконец поинтересовалась она, не оборачиваясь. Но вскоре пожалела об этом вопросе - лишь бы он не спросил в ответ.
Трисс понимала, что если тот самый диалог, которого они так избегают, все же зайдет, то он, словно бурная река, поглотит их. И выбраться из этого потока будет сложно. Даже… Нет, особенно если их прервут. Останется чувство недосказанности, но на вторую попытку духа может просто не хватить. И вот она, молодая чародейка, которая в какой-то момент поняла, что влюблена в того, чье сердце принадлежит другой, стоит на краю и не может сделать этот шаг – спросить.
- Знаешь, Геральт… - Она замолчала, по привычке сморщив нос, но потом резко тряхнула головой, поворачиваясь к мужчине. – Я больше так не могу!
Шаг сделан, и страх ледяными брызгами колет ее сердце.
- Я… Я так ждала нашей встречи, почему-то надеялась, но вижу, что было глупо, - на ее глазах вдруг навернулись слезы, а потом она поспешила отвернуться к огню. – Я надеялась, что при встрече ты обнимешь меня… Будешь рад увидеть, но что же было на самом деле?
Она замолчала, но не ждала на этот вопрос ответа, просто давала время подумать.
- Геральт, - ее губы предательски задрожали, - мне тяжело видеть все это после того, что было. Я хочу знать все. Связывает ли нас хоть что-то кроме дружбы? Точнее, будет ли нас это связывать. Или все это в прошлом? Тогда почему ты позвал меня сюда? Почему не Йен? Неужели ты боишься? Или хотел так поиздеваться надо мной и моими чувствами? Нет, Геральт, теперь ты не уйдешь, не скроешься от этого разговора за глупыми отговорками, не сбежишь помогать Весемиру. Сейчас мы одни, и я хочу, чтобы раз и навсегда мы все решили. Я больше не хочу приподниматься в постели, услышав, как скрипнула дверь, и видеть на пороге Цири, а не тебя. Мне надоело это ожидание. Но ты…
По мере того, как она говорила, голос крепчал, а сама она поддавалась эмоциям все больше и больше. А потом повернулась к ведьмаку, чтобы посмотреть, изменилось ли в его лице хоть что-то.
Она боялась этого диалога не меньше, чем Геральт, потому что знала его ответ, но настал момент услышать его.