Поэзия

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей

***

Но дружбы нет и той меж нами

Все предрасскдки

Не читайте стихи, как газеты,

Без души и желанья понять,

Журналист может быть и поэтом,

Но в газетах он должен писать

Только то, что читателю нужно

На короткое время, на час,

Что в метро обсуждается дружно,

Что печатают только для масс.

А стихи нужно сердцем читать,

Их мелодию нужно услышать,

И с поэтом вдвоём полетать

Ну, хотя бы над собственной крышей.

© Тамирида Карсанова

Играла скрипка, для глухих играла.

Кому-то в голову пришла идея

Устроить праздник, вроде карнавала

И слабо слышащих позвать людей.

Скрипач все знал, о да, он мог фальшивить.

Мог даже не касаться струн смычком,

Но он сыграл в глухом, беззвучном мире,

Как не играл до этого никто.

Им пела скрипка о любви и чуде,

Грустила нежно о большом и сложном,

Поплакала о том, чего не будет,

Утешила, что в жизни все возможно.

Скрипач закончил. В зале все поднялись.

Он оглушительней овации не знал,

Глухие люди скрипкой наслаждались

С его лица читая то, что он играл...

© Е.Пинчук

Не улыбайся жалобно. Зачем?

Мы всё уже с тобой обговорили,

И в мире не осталось больше тем,

Где были б варианты: или – или.

Ты думаешь, мне просто отрезать?

Я не хирург, чтоб так вот, по живому…

Не надо мне заглядывать в глаза –

Я б даже пса не выгнала из дому.

Не спрашивай напрасно. Решено

Не здесь, не мной… Но я сказала слово,

Которое готовила давно.

И для меня оно звучит не ново.

И только ты – «обманываться рад»…

Но я-то правдолюбием страдаю.

Ты думал добрести до райских врат,

Но мы с тобой давно идём по краю.

За ним обрыв, поверь мне, это так,

Пора придать реальности значенье.

Не надо ни осад и ни атак –

Порою лучший выход – отступленье.

Пускай мечтой останется мечта,

Недостижимым светом с небосвода.

Подумай, что, наверно, неспроста

Сегодня – очень лётная погода.

Наверно нет таких чтоб "Навсегда"

Наверно нет таких "Подай мне свою сумку"

Наверно нет "Ты без косметики мила"

Наверно нет "Согрею твою руку".

Наверное нет таких "В обиду я не дам"

Наверно нет "Давай куплю продукты"

Наверно нет таких "Всё делим пополам"

Наверно нет "Побольше кушай фрукты"

Наверно нет "С тобой я на край света"

Наверно нет "Убью любого за тебя"

Наверно нет "Ты там тепло одета?"

Наверно нет "Живу, тебя любя".

Наверно нет "Ты рядом, я спокоен"

Наверно нет "Я за тебя боюсь"

Наверно нет "Тобой всегда доволен"

Наверно нет "Я за тебя молюсь".

Наверно нет таких "Ты не они, другая"

Наверно нет "Таких я не встречал"

Наверно нет "Ты для меня святая"

Наверно нет "Ты - мой корабль, я - причал"

Наверно нет чтоб просто и банально

Был рядом вот такой вот человек

Который скажет "Мы с тобою не случайно"

И проведёт с тобой счастливый, долгий век.

© Анастасия Воробьёва

Люблю поэзию, а ты?

И не дождаться мне ответа.

В эпоху нашей суеты -

Так обреченно быть поэтом.

Для всех поэзия - как зло,

Не понимают, сторонятся.

Кому с смекалкой повезло,

Те пробуют сопротивляться.

А что противного в стихах?

Чего в них людям не хватает?

За что они внушают страх,

А значимость поэта тает.

В эпоху нашей суеты -

Так обреченно быть поэтом.

Поэт ли я? Поэт ли ты?

В карман не лезу за советом.

© mad insolence

Разучились ценить человечность…

Кто-то добрый по-новому – лох…

В моде выгода и бессердечность…

Мир от шелеста денег оглох…

Измеряется в крупных купюрах

Всё, что раньше ценилось душой…

Если девушка искренна – дура,

Ведь не ценит бумажник чужой…

А на фото мелькают не лица…

Крупным планом не видно глаза…

Чаще яхты, отели, столицы,

Будто не о чем больше сказать…

Ежедневно за счастьем погоня

У людей от зари до зари…

Но не знают о жизни законе –

Счастье то, что имеешь внутри…

Будь богатым душой и однажды

Прибыль даст этот твой капитал…

Не продайся за шелест бумажный,

Чтоб рабом этих денег не стал…

Деньги портить людей не умеют,

Просто маски срывают с людей…

Кто-то делится тем, что имеет…

Кто-то прячет в кормушке своей…

Доброта – это классика, люди!

Это нужно во все времена…

Кто-то скуп и по внешности судит,

Ведь уже вместо сердца «цена»…

А кому-то важнее намного

Продвигаться навстречу мечте,

Не забыв человечность и Бога,

Не сыграв на чужой простоте…

Равнодушие – страшный диагноз,

От него умирает душа…

А впоследствии – зависть и наглость

Человечность убьют не спеша…

Может лучше доверчивость всё же?

Может лучше любовь, чем расчёт?

Бог дающим воздаст и поможет…

У берущих судьба отберёт…

Ирина Самарина-Лабиринт

Как с выражением научиться читать стихи?

надо просто понять стих, что он есть

и рассказывать его таким какой он есть

Как с выражением научиться читать стихи?

Учиться с выражением не каждый может. Тебе и пробовать не стоит.

надо просто понять стих, что он есть

 

и рассказывать его таким какой он есть

Февраль. Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен,

Чрез благовест, чрез клик колес,

Перенестись туда,где ливень

Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,

И ветер криками изрыт,

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

чё тут, свои стихи кидать что ли можна?

Книжки читает наш регион

И все, кто с нами.

Кто мало книжек читает -

Тот под нами.

Над пропастью во ржи -

Ай саул, от души!

Написал борцуха-братуха,

Автор "Белый Бим черное ухо".

Жан-Поль Сартр - красавчик жи есть,

Сколько читаю не может надоесть!

Нормальные движения наводит,

А вот Ницше - я того рот ебал.

здесь даже полную хуйню для дегенератов моно постить

Анархист

Жил на свете анархист,

Красил бороду и щёки,

Ездил к немке в Тириоки

И при этом был садист.

Вдоль затылка жались складки

На багровой полосе.

Ел за двух, носил перчатки -

Словом, делал то что все.

Раз на вечер попович

Молодой идеалист,

Обратился: "Пётр Петрович,

Отчего вы анархист?"

Пётр Петрович поднял брови

И, багровый как бурак,

Оборвал на полуслове:

"Вы невежа и дурак".

Саша Чёрный

Не знаю чем меня зацепило это стихотворение но зацепило и очень даже не слабо

^ Пресная хуета

Ловите Черного

Не читайте стихи, как газеты,

Без души и желанья понять,

 

© Тамирида Карсанова

Пожалуй, на этом всё

словил Богдана от хуйни выше

Разбрасываюсь всякой там отсебятиной

Низменное, блять!

Эй, Санёк, ты сидишь и пьёшь

Ты надеешься на расслабление

Ты через час умрешь

А через два ощутишь пробуждение

Ты, головой тяжело махая

Выходишь курить на улицу

И, головой задевая сваю,

Думаешь: плохо курится

Ты закончил курить сигарету

И тебе захотелось опять

Исполнить потребность эту

Говоря проще — поссать

Ты заходишь в подъезд обратно,

Поднимаясь немного наверх,

Со стороны — отвратно,

Ну а в душе - «хех!»

Ну а что, ну а что — ситуация

Как случилось, так и пришлось

Дворник прошел -

Дворник прошел -

(Ну он старый, поэтому долго ходил,

Проходил, наблюдал и бдил)

За тем, что какой-нибудь Саша очкастый

Не очутился вдруг

За вытиранием мочи духастой

Когда рядом с ним не друг

Ох нет, не случилось подобного,

Да и дворника больше нет,

Он слегка помянул преподобного

И съебался блевать в клозет.

Ну а я — я домой отправился,

Алкогольный устроил там бал.

Пока печень моя не состарится -

Я мораль, этикет — в рот ебал

Такой, тащемта, веселый треш, написанный под систему низов, например [f[f[f[f[

Храни меня, мой талисман,

Храни меня во дни гоненья,

Во дни раскаянья, волненья:

Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан

Вокруг меня валы ревучи,

Когда грозою грянут тучи, —

Храни меня, мой талисман.

В уединеньи чуждых стран,

На лоне скучного покоя,

В тревоге пламенного боя

Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,

Души волшебное светило...

Оно сокрылось, изменило...

Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран

Не растравит воспоминанье.

Прощай, надежда; спи, желанье;

Храни меня, мой талисман.

Потому что искусство поэзии требует слов,

я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов

второсортной державы, связавшейся с этой,-

не желая насиловать собственный мозг,

сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск

за вечерней газетой.

Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал

в этих грустных краях, чей эпиграф - победа зеркал,

при содействии луж порождает эффект изобилья.

Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.

Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-

это чувство забыл я.

В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,

стены тюрем, пальто, туалеты невест - белизны

новогодней, напитки, секундные стрелки.

Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;

пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -

деревянные грелки.

Этот край недвижим. Представляя объем валовой

чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,

вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.

Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.

Даже стулья плетеные держатся здесь

на болтах и на гайках.

Только рыбы в морях знают цену свободе; но их

немота вынуждает нас как бы к созданью своих

этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.

Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,

свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.

Кочет внемлет курантам.

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,

к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,

видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.

И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,

но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -

тут конец перспективы.

То ли карту Европы украли агенты властей,

то ль пятерка шестых остающихся в мире частей

чересчур далека. То ли некая добрая фея

надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.

Сам себе наливаю кагор - не кричать же слугу -

да чешу котофея...

То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,

то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.

Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,

паровоз с кораблем - все равно не сгоришь от стыда:

как и челн на воде, не оставит на рельсах следа

колесо паровоза.

Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?

Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,

обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,

как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;

но не спит. Ибо брезговать кумполом сны

продырявленным вправе.

Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те

времена, неспособные в общей своей слепоте

отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.

Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.

Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,

чтоб спросить с тебя, Рюрик.

Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.

Не по древу умом растекаться пристало пока,

но плевком по стене. И не князя будить - динозавра.

Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.

Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора

да зеленого лавра.

Декабрь 1969. Бродский