The Witcher 3: Wild Hunt

гоните штрах за убивство.

- Чего-чего?

- Кады лыцарь кмета прибьет, должон штрах платить. Так в законе сказано.

- Я не рыцарь! - рявкнула Мильва.

- Это во-первых, - поддакнул Лютик. - Во-вторых, это был несчастный случай. В-третьих, Лапоть жив, значит, не может быть и речи о штрафе за убийство. Самое большее - о компенсации, то есть возмещении ущерба. А в-четвертых, у нас нет денег.

- Тады отдавайте конев.

- А ху-ху не хо-хо? - Глаза Мильвы зловеще прищурились. - Да ты, похоже, вконец сбрендил, кметок! Гляди не переусердствуй.

- Крррва мать! - заскрежетал Фельдмаршал Дуб.

- Вот, прямо в самое суть попала птица, - протяжно сказал Золтан Хивай, похлопывая по засунутому за пояс топорику. - Чтоб вы знали, мужики, у меня тоже не самое лучшее мнение о матерях тех типов, у которых только и мыслей, как заработать, пусть даже на раздолбанной башке сородича. Двигайте отсюда, люди. Если уйдете немедленно, обещаю - гнаться не стану.

- Не хочите платить, дык пусть вас вышние власти рассудют.

Краснолюд скрипнул зубами и уже потянулся к топорику, но Геральт схватил его за локоть.

- Спокойно. Так ты намерен разрешить проблему? Укокошить их?

- Почему сразу уж - укокошить? Достаточно порядком покалечить.

- Хватит, черт побери, - прошипел ведьмак, потом обратился к кмету:

- Кто у вас тут вышняя власть, о которой ты говорил?

- Староста наш лагерный, Эктор Ляабс, солтыс из пожженной Брэзы.

- Ведите к нему. Как-нибудь договоримся.

- Он таперича занятый, - сказал кмет. - Суд над чаровницей чинит. Вона, видите, какая тамотки толпишща, возле клена. Ведьму схватили, котора с вомпером в сговоре была.

- Снова вампир, - развел руками Лютик. - Слышите? Они опять за свое. Если не могилы раскапывать, так чародеек ловить, соучастниц вампирьих. Люди, а может, вместо того чтобы орать, сеять и урожаи собирать, вам сподручней было б ведьмаками стать?

- Вам бы токмо, говорю, шутковать, - сказал кмет. - Да смефуечки-смефуйки разводить! Жрец тута есть, а жрец - он повыше ведьмака будет. Повернее. Жрец сказал, что вомпер завсегда на пару с чаровницей свои дела обделывает. Чаровница призывает упыря и жертвы нему указывает, а всем глаза морочит, чтоб, значит, не видели ничего.

- И оказалося, что оно всамделе так и есть, - добавил второй. - Промеж собой ведьму-предательницу вырастили. На своей груде. Но жрец ее чары распознал, и таперича мы ее спалим.

- А как же иначе, - проворчал ведьмак. - Ну что, глянем на этот ваш суд. И поговорим со старостой о несчастье, приключившемся с дурным Лаптем. Подумаем о подходящем решении. Правда, Персиваль? Ручаюсь, в одном из твоих карманов отыщется еще какой-нибудь завалящий камушек. Ведите, люди.

Процессия двинулась к раскидистому клену, под которым, и верно, черно было от возбужденных людей. Ведьмак, немного поотстав, попытался заговорить с одним из кметов, у которого физиономия казалась более или менее приличной.

- Что за чародейка? Действительно занимается магией?

- Эх, господин, - буркнул тот. - Не знаю я ничего. Приблудная энто девка, чужая. По-моему, малость умом тронутая. Взрослая, а все с детишками малыми играла, и сама как дите, ее спросишь, а она в ответ ни бе ни ме. Но я ничего не знаю. Навроде все говорят, что она с вомпером того, ну, трахивалась и волшебствовалась.

- Все, кроме нее самой, - тихо бросил шедший рядом с ведьмаком Регис. - А когда ее об этом спрашивают, она в ответ ни бе ни ме. Так я думаю.

На более детальные рассуждения времени не хватило, потому что они уже подошли к клену. Толпа пропустила их, правда, не без помощи Золтана и его ясеневого дрына.

К обрешетке нагруженного мешками воза была привязана девушка лет шестнадцати, руки у нее были широко раскиданы. Девушка едва касалась земли пальцами ног. В тот момент, когда они подошли, с ее худых плеч сдирали рубашку, на что связанная прореагировала вращением глаз и глуповатой смесью хихиканья и плача.

Рядом был разожжен костер. Кто-то заботливо раздувал уголья, кто-то другой хватал клещами подковы и аккуратно укладывал их в самый жар. Над толпой носился возбужденный вопль жреца.

- Подлая колдунья! Безбожная женщина! Признай истину! Нет, вы только гляньте на нее, люди, упилась какого-то зелья! Взгляните только на нее! У нее на лице так и написано чародейство!

Жрец был худ, лицо у него было сухощавое и темное как вяленая рыба. Черная одежда висела на нем, как на жерди. На шее посверкивал священный символ. Геральт не мог разглядеть, какого божества, впрочем, он в этом и не разбирался. Быстро разрастающийся последнее время пантеон мало его интересовал. Однако жрец, несомненно, принадлежал к одной из самых новых религиозных сект. Те, что постарше, занимались более полезными делами, нежели ловлей девушек, распинанием их на обрешетках телег и науськиванием суеверной толпы.

- С первых дней истории женщина была и остается сосудом всяческого зла! Орудием Хаоса, соучастницей заговоров против мира и рода человеческого! Женщиной управляет только телесное сладострастие! Потому так охотно она демонам служит, чтоб можно было похоть свою ненасытную и свои натуре противные вожделения ублажать!"

- Сейчас кое-что узнаем о женщинах, - буркнул Регис. - Это фобия в чистой, клинической форме. Святому мужу, видать, частенько снится vagina dentata.

- Могу поспорить, что все гораздо хуже, - проворчал Лютик. - Голову дам на отсечение, он даже наяву не перестает мечтать об обычной, беззубой. И семя ударило ему в голову.

- А заплатит за это недоразвитая девушка.

- Если не найдется кто-нибудь, - проворчала Мильва, - кто удержит черного дурня.

Лютик многозначительно и с надеждой взглянул на ведьмака, но Геральт отвел глаза.

- А от чего же, как не от бабского чародейства, все наши теперешние беды? - продолжал выкрикивать жрец, - Кто, как не чаровницы, предал королей на острове Танедд да покушение на короля Редании устроил? Кто, как не эльфская ведьма из Доль Блатанна, насылает на нас белок! Теперь-то видите, до какого зла довело нас цацканье с чародейками! Потакание их мерзопакостным делишкам! Закрывание глаз на их самоуправство, зазнайство, богатства! А кто тому виной? Короли! Зазнавшиеся владыки отреклись от богов, отстранили жрецов, отобрали у них управление и места в советах, а омерзительных чаровниц осыпали почестями и златом? И вот теперь пожинают плоды!

- Ага! Так вот где вампир зарыт, - проговорил Лютик. - Ты ошибся, Регис. Тут речь о политике, а не о зубастой ватине.

- И о деньгах, - добавил Золтан Хивай.

- Воистину, - надрывался жрец, - говорю вам, прежде чем ринуться на борьбу с Нильфгаардом, надобно очистить от этих отвратниц собственный дом! Выжжем каленым железом эту язву! Очистимся огнем! Не позволим жить тем, кои занимаются волшебством!

- Не позволим! На костер ее! Привязанная к телеге девушка истерически захохотала, завращала глазами.

- Погоди, погоди, не так шибко, - проговорил молчавший до той поры угрюмый кмет огромного роста, вокруг которого собралась группка из нескольких молчаливых мужчин и мрачных женщин. - Пока что мы токмо крики и слышали. Кричать-то кажный сумеет, вон дажить ворона. От вас, благочинный, боле уважения ожидать надо, нежели от вороны.

- Да вы никак сомневаетесь в моих словах, староста Ляабс? Словах священнослужителя?

- Ни в чем я не сомневаюсь. - Гигант сплюнул на землю и зло поддернул штаны. - Эта девка - сирота и приблуда, никто она для меня. Ежели окажется, что была с вомлером в сговоре, берите ее, кончайте. Но покудова в этом обозе я староста, потудова токмо виновных буду здесь карать. Хотите карать, для начала покажьте довод вины ейной.

- И покажу! - крикнул жрец, подавая знак своим челядникам, которые недавно укладывали подковы в огонь. - И покажу! В глаза покажу! Вам, Ляабс, и всем присутствующим!

Челядники вынесли из-за телеги и поставили на землю небольшой закопченный котелок с ручкой.

- Вот доказательство! - рявкнул жрец, пинком переворачивая котелок. На землю плеснула жидкость, оставив кусочки морковки, ленточки неопределенного растения и несколько маленьких косточек.

- Ведьма варила магический декокт! Эликсир, благодаря коему могла по воздуху летать! К своему полюбовнику вомперу, чтобы с ним в греховную связь вступать и дальнейшие преступления замышлять! Знаю я ее чародейские дела и способы, знаю я, из чего этот декокт! Чаровница живьем кота варила!

Толпа грозно охнула.

- Кошмар, - вздрогнул Лютик. - Сварить живое существо? Было мне жалко девчонку, но далековато она, пожалуй, зашла...

- Заткнись, - прошипела Мильва.

- Вот оно - доказательство! - верещал жрец, вытаскивая из исходящей паром лужицы косточку. - Вот доказательство неопровержимое! Кошачья кость!

- Это птичья кость, - холодно сказал Золтан Хивай, прищуриваясь. - Как мне думается, сойки либо голубя. Девуха немного супа себе сварила, вот и все.

- Молчи, недомерок языческий! - взорвался жрец. - Не кощунствуй, ибо боги тебя накажут руками благочестивых людей! Это отвар из кота, утверждаю я!

- Из кота! Точно - из кота! - закричали окружавшие жреца кметы. - Был у девки кот! Черный кот был! Все видели, что был! Повсюду с ней лазал! А где он таперича-то, кот энтот! Нету его! Значит, сварила она его!

- Сварила! Сварила из него декот!

- Верно! Декот чаровница из кота сварила!

- Не надыть другого доказательства! В огонь ведьму! А для начала на спытки! Пусть во всем признается!

- Крррва мать! - скрежетнул Фельдмаршал Дуб.

- Жаль мне того кота, - вдруг громко сказал Персиваль Шуттенбах. - Хороша была зверюга, жирненькая. Шубка будто антрацит, глазки словно два хризоберилла, усики длинненькие, а хвост толстый, как дубина разбойничья! Картинка - не кот! Небось уйму мышей изничтожил!

Кметы утихли.