Готовы заменить Англию. UKраина, т. 60

Некоторые здания уже восстановлены полностью, как, например, школа № 33 в Ленинском районе, от которой в конце лета 2014 года остались одни стены. Сейчас, глядя на эту полностью восстановленную школу, сложно поверить, что менее двух лет назад она практически была уничтожена огнем, который возник в результате попаданий украинских снарядов.

Я нашел в телефоне фотографии школы до ее восстановления, показал Павлу, что бы он увидел, как она выглядела после обстрела той армией, в составе которой он не так давно воевал.

В процессе нашей поездки по Донецку я задал Павлу несколько вопросов. Мне было интересно, как относятся простые жители Украины, его односельчане к этой войне, какие настроения в рядах ВСУ, там, где он служил.

«Люди не хотят воевать. Их уже все достало. Цены на все очень сильно поднялись, а заработная плата какой была, такой и осталась. В среднем — от двух до трех тысяч гривен. Цены очень высокие — на коммуналку, на все остальное», — сказал собеседник корреспондента ФАН.

Цены на Украине, действительно, сильно выросли. Можно даже сказать, что повышение цен и тарифов стали факторами морального давления на украинских военнослужащих. Люди начали понимать, что, пока они находятся на фронте и ведут непонятную войну, пришедшие к власти олигархи грабят их семьи.

Павел также отметил снижение морального духа военнослужащих из-за систематических нарушений командованием взятых на себя обязательств. Очень болезненным был вопрос о демобилизации военнослужащих пятой волны, которых давно уже должны были отпустить домой, но они до сих пор находятся на фронте.

Меня также очень заинтересовал вопрос, связанный с денежным довольствием, обеспечением в украинских войсках и питанием. Все ли из обещанного выполнил Петр Порошенко: «В полном объеме зарплата не выплачивается. То, что выплачивается, очень легко и снимается. Буквально за малейшие погрешности могут депремировать до минимума, до чистого оклада, это где-то гривен 700–800».

Павел рассказал, что конкретно он получал зарплату примерно в 2500–2700 грн. Бывало, и в 2 тысячи 900 гривен. Новогодняя зарплата была больше.

«С того времени, как мы сюда въехали, «атошных» я еще не получал. Может, хлопцы уже и получили, но я не получал», — сказал Павел, уточняя что, когда они были в Попасной, зарплата была поднята до 5 тысяч. Почему не выплачиваются «атошные», Павел не знает. Он также добавил, что командование всякий раз, когда задавался этот вопрос, замолкало.

Обеспечение армии практически находится на плечах волонтеров. Питание, средства гигиены и даже форма по-прежнему поставляются волонтерами, хоть уже и не в тех объемах, как было ранее. Форму армия выдает, но качество её отвратительное. Одежда очень быстро рвется. Приходится либо просить о поставках качественной военной формы волонтеров, либо покупать за собственный счет. Разумеется, моральное состояние в таких условиях не улучшается.

Не лучше обстоят дела с вооружением и техникой. Оружие старое, техника — с консервации. Она постоянно ломается, ее приходится ремонтировать, в том числе за личные деньги самих военнослужащих. Так происходило и с УАЗом, на котором ездил Павел. Порой и топливо покупалось ими за свой счет. Списание топлива на расход идет строго по заводским техническим характеристикам автомобиля, без учета реального состояния техники, возраст которой переваливает порой за 50 лет, и расход топлива у нее просто непредсказуемый.

До войны Павел не выезжал за пределы своей области, в Донецке он впервые.

Мы стоим возле одной из красивых высоток, расположенных в Киевском районе. Горячим летом 2014-го в нее было прямое попадание, и стены дома все еще хранят на себе эту память об украинских обстрелах. Павел смотрит на этот дом, фасад которого изрешечен осколками. Он уже знает, что прилеты были и на детскую площадку, расположенную рядом.

Неподалеку — еще один дом, также получивший повреждения в те жуткие дни. Направление, откуда летели украинские мины и снаряды на Киевский район, Павлу также теперь известно. В той стороне — донецкий аэропорт, а дальше все еще стоят части украинской армии, откуда до сих пор периодически обстреливаются окраины Донецка. Не знает бывший солдат украинской армии только одного: зачем его армия обстреливает город. Было видно, что он пытается найти ответ на этот вопрос, но не может.

«Нам говорили, что здесь российские войска, что надо освободить нашу землю от захватчиков», — повторял Павел слова украинской пропаганды, которой промыты мозги украинцев.

Возвращаемся на парковку, к машине. недалеко от нас проезжает свадебный кортеж. Люди живут своей обычной жизнью, женятся, у них появляются дети. Несмотря на войну люди в городе строят свою жизнь. При этом каждый понимает, что в любой момент, особенно на окраинах города, примыкающих к линии фронта, эта жизнь может оборваться. Такое чувство совершенно не знакомо жителям украинских городов, тех же Черновцов. Впрочем, мы в Донецке тоже стараемся гнать эти мысли от себя подальше, но они возвращаются каждый вечер, будто по расписанию, вместе с украинскими обстрелами.

Реалии происходящего в городе пленный украинский солдат видит своими глазами. Наверное, сложно себе представить то состояние, в котором он сейчас находится. Кроме самого факта, что он военнопленный, парень пытается осознать все с ним происходящее. Ведь все, что он знал о Донецке до плена — было написано в украинских пропагандистских СМИ или сплетнях, идущих оттуда же.

Рано или поздно Павел вернется в свое родное село, где его ждут родители и девушка, и расскажет о том Донецке, который он видел своими глазами, а не о том, который показывают по местным телеканалам.

Конечно, знакомые-коллеги-родственники крутили пальцем у виска: «Ты что?! Там же оккупированная территория! Машину отожмут, ограбят! Жрать нечего, в магазинах шаром покати!”. И т.д. и т.п. И что интересно, каждая «страшилка» про Крым сопровождалась заверением: «Я не был(а), но подруга(сестра, тётя, троюродная бабушка) своими глазами видели и на себе всё испытали».

-Чем запомнилось первое свободное от Украины крымское лето?

-Непривычно пустой дорогой – казалось, что кроме нас никто не рискнул отправиться в путешествие на «аннексированный» полуостров. Частыми блокпостами на маршруте, бардаком на украинской границе – паспорта на Каланчаке погранцы проверяли, сидя в убитой пыльной «Газели». В то время, как новые КПП в российском Крыму были уже полностью оборудованы для осуществления пограничного контроля.

Уже здесь, на границе, чувствовалось, что русские пришли в Крым всерьёз и навсегда. Отдыхающих было очень мало, цены за съём жилья упали в разы, и когда я вышла на пляж в Малом Маяке, где раньше яблоку негде было упасть, и насчитала аж 15 человек отдыхающих, восторгу не было предела: «Красота! Вот она – свобода!».

Конечно, местные мой восторг по поводу пустых пляжей не разделяли, но я не встречала человека, который бы сожалел о разводе с Украиной.

-Что, и крымские татары?

– Крымские татары, с которыми я общалась на эту тему, говорили, что в день референдума во дворах накрывали праздничные столы. Праздновали даже те, кто, следуя призыву меджлиса, бойкотировал референдум. Потому что понимали, что Крым тогда, в феврале-марте, стоял в шаге от большой крови.

-А в Севастополь в тот год тоже заглянула?

-Конечно, в первый год после «крымской весны» я не могла не посетить Севастополь.

-Что связывает тебя с этим городом?

-Мне трудно ответить на этот вопрос; родственных связей с этим городом у меня нет, и дед мой не освобождал этот город. Но, видимо, у каждого русского по духу человека существует с этим городом особая, незримая связь. Не зря же говорят, что Москва – сердце России, а Севастополь – её душа. Я бы даже сказала – духовный стержень Русского мира, символ русской доблести и славы.

Это город, где Георгиевскую ленточку повязывают не только в День Победы, где с гордостью носят футболки с имперской и советской символикой, где на капоты авто наклеивают «Я помню, я горжусь!». Где российский президент – не «ПНХ», а «самый вежливый из людей». Где не предают свою историю и гордятся и существительным, и прилагательным «русский».

Вот поэтому, бывая в Крыму, я обязательно еду в Севастополь. Чтобы свежего воздуха – и в прямом и в переносном смысле – глотнуть. В моём родном Киеве уже нет воздуха – остался только смрад от сгоревших покрышек. Как писал когда-то мой гениальный земляк, пропал Город… Чтобы не задохнуться, я еду в Севастополь.

-Как изменился Крым с 2014 года?

-Замечаю, что на маршруте из Киева в Крым становится больше машин. В этом году из тридцати четырёх легковушек, ожидающих очереди на пограничном КПП перед Армянском, насчитала одиннадцать с киевскими номерами. Неужели, лёд тронулся, и народ понемногу начинает выходить из пропагандистского анабиоза?

Терпеливо, на 35-градусной жаре ждут досмотра; РФ, правда, ужесточила контроль: добавилось бюрократии – нужно заполнять три въездных документа, и машины тоже основательно проверяют. В этом году граница отняла у нас пять часов. Народ в очереди в большинстве стоически переносит тяготы ожидания, понимая, что меры вынужденные: безопасность крымчан – прежде всего. Но и рацпредложения тоже вносит: «Может, на границе рамки поставить, чтобы ускорить процесс?».

Крым образца 2016 года встретил обилием машин с российскими номерами. Не дожидаясь строительства Керченского моста, россияне двинули в Крым. Арендодатели пришли в чувство и подняли цены. С «довоенными» они не сильно разнятся, но россиян приятно радуют: их карман держит удар.

К огорчению секты «свидетелей пустого и голодного Крыма»: полки крымских магазинов ломятся от продуктов, так же, как и пляжи от туристов. Очень вкусная и качественная «молочка», ностальгически мясные колбасы, вкуснейшее мороженое из настоящих сливок, шоколадные конфеты из детства… И с ассортиментом полный порядок – российские регионы бесперебойно обеспечивают Крым.

Сказать, что Крым изменился до неузнаваемости – покривить душой. За два года невозможно очистить «авгиевы конюшни», доставшиеся от нерадивого предыдущего хозяина, который десятилетиями все соки выжимал, а теперь ещё санкциями и блокадами давит.

-Как тебе сегодня крымчане? На что обратила внимание?

-Эйфория «русской весны» у крымчан прошла, начались будни. Они заново отстраивают свой дом, традиционно ругают местную власть, но ни на минуту не сомневаются, что два года назад сделали правильный выбор.

-Как я понимаю, ты будешь на Дне ВМФ в это воскресенье?

-Обязательно! Знаешь, у Крыма есть то, что напрочь отсутствует сегодня в Украине – дорожная карта и перспектива. Но главное, у этой священной земли есть духовный стержень – Севастополь. Как магнит этот город притягивает всех, кто считает себя частицей Русского мира. Не случайно каждый год в день ВМФ здесь яблоку негде упасть.

Мне кажется, что сегодня, когда Русскому миру объявлен крестовый поход, Севастополь может и должен стать местом единения всех, кто независимо от национальности, на вопрос «Какой?» отвечает: «Я – русский!».

В прежние годы их распродавали, пребывая в каком-то, как пел Высоцкий, гибельном восторге. В результате ВВС Украины за годы независимости лишились почти 150 ударных вертолетов Ми-24 и более полусотни многоцелевых Ми-8.

В строю остались сущие слезы: Ми-8 — 30 единиц, Ми-9 — 4, Ми-24 — 45. Есть еще вертолеты Ми-2, но их количество не сообщается. В «Белой книге», официальном издании Минобороны Украины для всеобщего пользования, говорится о трех таких машинах. В то же время есть сведения, что их может быть десятка два. И при этом существует естественная техническая убыль, которая десятилетиями абсолютно не восполняется. В связи с чем создание на Украине собственных вертолетов стало актуальнейшей проблемой.

Но впервые этот вопрос подняли лишь в 2012 году, когда запорожское предприятие по выпуску авиационных двигателей «Мотор Сич» торжественно заявило, что собственная вертолетостроительная отрасль на его базе у страны появится через пять лет. То есть, как раз в 2017-м. Иными словами — уже в следующем году.

Повод для оптимизма существовал вполне реальный. В «Мотор Сич» подготовили программу серьезной модернизации боевого вертолета Ми-24П до уровня Ми-24ПУ1. А спустя два года, когда в воздухе «запахло жареным», в ВВС был передан модернизированный вертолет, который существенно увеличил боевые возможности базовой модели. Помимо новых двигателей на него были установлены станция оптико-электронного противодействия «Адрос» КТ-01АВ, система сбора и регистрации полетной информации БУР-4−1-07, модернизированный авиационный стрелковый прицел АСП-17ВПМ-В, лазерная система формирования прицельной марки ФПМ-01кв, спутниковая навигационная система GPS МАР-695, ультракоротковолновая радиостанция КY-196 В, аварийный радиомаяк ЕВС-406АFНМ, а также радиолокационный ответчик GТХ-327 с датчиком высоты АК-350.

Все это было создано на различных украинских предприятиях. Наиболее сильные позиции тут по двигателям. В свое время вертолетные двигатели конструировались в ленинградском ОКБ Климова, а производились в Запорожье на заводе «Моторостроитель». Также на нем выпускались двигатели для транспортных самолетов. Со временем на заводе появилось КБ, которое приступило не только к модернизации, но и к созданию новых моторов. Это предприятие и называется сейчас ПАО «Мотор Сич».

Наиболее слабые позиции у модернизированного вертолета в оптико-электронном противодействии обстрелу зенитными ракетами с инфракрасными ГСН. В 2009 году в Брянске состоялся суд по делу о контрабанде директором украинской компании «Адрон» документации и узлов аналогичной российской станции, по образу и подобию которой и была построена «украинская» станция «Адрос».

В 2015 году на Украине были модернизированы еще два вертолета. На этом все и завершилось в связи с высокой стоимостью работ.

Только означает ли все это, что страна хотя бы существенно приблизилась к тому, чтобы обзавестись собственным вертолетостроением? Отнюдь. Ведь модернизация и создание нового вертолета — это два различных рода деятельности, существенно отличающиеся по степени вложения интеллектуального труда. И тем не менее, в сентябре 2015 года Киев торжественно объявил, что построил первый отечественный ударный вертолет. Как же случилось такое чудо?

На самом деле, это тоже модернизация, но более сложная. Из старой и сугубо «безударной», цивильной машины сделали как бы ударную. Взяли советский вертолет Ми-2, который был принят на вооружение в 1965 году, и навесили на него, словно на тачанку, некоторый объем вооружений. Вертолет получил название Ми-2МСБ-В.

Кабину никакие изменения не коснулись. Она осталась небронированной. И это разумно, поскольку, во-первых, двум модернизированным движкам АИ-450М с суммарной мощностью в 900 л.с. вряд ли потянуть дополнительную обузу. Ведь Ми-2 создавался совсем для других целей.

Во-вторых, как показывает практика, на Украине не могут научиться варить нормальную броню, о чем свидетельствуют постоянные скандалы с БТР и танками, у которых броня трескается не от огневого воздействия противника, а сама по себе.

Ми-2МСБ-В получил следующее вооружение, разработанное в моторостроительной компании «Мотор Сич»: блоки неуправляемых реактивных снарядов НУРС Б-8МСБ калибра 80 мм и контейнеры с автоматическими гранатометами. Разумеется, боеприпасы для обоих советской разработки. Есть также пулемет калибра 7,62 мм, расположенный в салоне.

Левую выхлопную трубу конструкторы прикрыли экраном, в котором злопыхатели и ерники признали аналог кухонной вытяжки. Правую не тронули. Воздухозаборник прикрыли решеткой. На вертолете разместили вышеупомянутую станцию оптико-электронного противодействия «Адрос».

Разумеется, определенные ударные качества вертолет приобрел. Почти на уровне первых модификаций Ми-8, хоть там все же применялись и управляемые ракеты, и кабина была бронированной. Но следует признать, что автоматические гранатометы выглядят довольно странно на борту украинского легкого вертолета. Вряд ли их залпы будут безвредны для немолодого корпуса машины и для сильно постаревших узлов и механизмов. В отличие от модернизированного Ми-24, «ударный» Ми-22МСБ-В не приобрел ни всепогодности, ни возможности работать ночью.

В настоящий момент по этой программе модернизировано два вертолета. Из трех, имевшихся в наличии. Расчет руководства «Мотор Сич» тут понятен. Ми-2 производили в Польше в огромных количествах целых 30 лет. А посему там наличествует какой-то объем «неликвидов», которые можно закупать. Ну, или выпрашивать для борьбы на самом переднем крае с «вероломным русским соседом».

Существует и еще одна закавыка. Если до начала модернизации стоимость работ по каждому вертолету оценивалась в 850 тыс. долларов, то в момент передачи первого вертолета в опытную эксплуатацию «Мотор Сич» потребовал у Минобороны уже 4,5 млн. долларов. В связи с чем военные крепко и надолго задумались: а нужен ли им этот дорогой, но не слишком впечатляющий «подарок»?

Необходимо сказать, что на Украине два года назад даже возникла конкуренция в области поставок армии «ударных» вертолетов. В бой за военный заказ ринулась одесская фирма «Юмик аэроспейс», объявившая о скором создании и своей версии винтокрылой машины на базе всё того же Ми-2. Новость была широко растиражирована серьезными изданиями.

При этом никого не насторожило то обстоятельство, что гипотетический вертолет, получивший обозначение SM232, обещано было сделать как минимум раза в три лучше запорожского конкурента. Бронированная кабина с использованием композиционных материалов, дублирование жизненно важных узлов, метеолокатор, гиростабилизированная оптико-электронная система управления огнем собственной разработки, широкий набор современного ракетно-бомбового вооружения на четырех узлах подвески. И ко всему этому двуствольная пушка калибра 30 мм.

Однако в 2015 году оборудование «Юмик аэроспейс» ее же собственный персонал на десяти фурах тайно перевез из Одессы в ставший российским Севастополь. В связи с чем «Мотор Сич» придется единолично зарождать на Украине вертолетостроение. Именно зарождать, потому что модификация летающих образцов — это совсем другое. А времени, как было сказано, остался только год.

Да, «Мотор Сич» способен создавать турбовальные двигатели, которые можно устанавливать на современных вертолетах.

На Украине вполне могут делать управляемые авиационные ракеты. Этим занимаются НТК «Прогресс» (головки самонаведения) и КБ «Луч» (ПТРК, ракеты «воздух-воздух» и «воздух-поверхность»).

Качество мы тут не обсуждаем: при определенных возможностях всегда есть пути к совершенствованию продукции или же к деградации. А интеллектуальный потенциал действительно имеется. На «Прогрессе», например, разработали и начали в 2013 году серийно выпускать управляемые артиллерийские снаряды «Квiтник». Они послабее нашего «Краснополя», но не так уж и намного. Однако летом 2014 года Украина разорвала связи своих предприятий с российским ОПК, в связи с чем и это производство закрылось, поскольку снаряд на 70% состоит из российских комплектующих.

С системами управления огнем несколько сложнее. Поскольку применительно к авиации они не требовались — из «летучего» на Украине традиционно производятся лишь транспортные и пассажирские самолеты. Киевское НИИ «Квант-Радиолокация» специализируется на системах обнаружения и управления огнем для кораблей и бронетехники. Однако вполне способно освоить и вертолетные системы.

Как это ни странно выглядит, но самым слабым местом в комплектации вертолетов на Украине — лопасти. Их просто-напросто некому делать. В конце «нулевых» годов была попытка отказаться от закупки лопастей в России и сделать поставщиком южноафриканскую компанию. Но та запросила еще большую сумму.

Однако если бы даже по каждой позиции все было распрекрасно, все равно эти разрозненные слагаемые не способны создать на Украине вертолетостроительную отрасль. Потому что в стране нет школы этого самого вертолетостроения. Нет конструкторов, которые способны собрать воедино все элементы, добившись оптимальных летных качеств машины, боевой эффективности, высокой живучести.

Непонятно, кто и как будет рассчитывать, а потом в металле обеспечивать ремонтопригодность, надежность, износоустойчивость механизмов, минимализацию временных затрат на подготовку к полету, эргономичность органов управления, оптимальный состав ЗИПа и многое другое. Все это не освоить в должной степени, пользуясь лишь учебниками. Необходима практика, а также опыт вертолетных конструкторов высшей квалификации. В России они есть. А на Украине нет и никогда не было.

Что же касается пассажирского вертолета «Мотор-Сич-Богуслаев-2», то и это тоже старый, знакомый Ми-2, который в Запорожье намереваются подвергнуть ремоторизации и освежить приборное оборудование. Про него на Украине уже ходят легенды. Например, «авиакомпания» «Мотор Сич» уже пообещала, что ее машина будет подниматься на 7 тыс. метров. Ведущие вертолетные конструкторы мира посрамлены.

В августе 2015 года тогдашний советник министра обороны Игорь Мельник, который отвечал за распределение средств, отчитался о почти 100-процентную готовность сооружений.

"600 километров фортификационных сооружений на востоке Украины были построены в кратчайшие сроки. Ни одна страна после Второй мировой войны не возводила такие грандиозные оборонительные объекты менее чем за полгода. Все это — в условиях сложной экономической ситуации и боевых действий", — сказал советник.

Прошел год, и грандиозный проект посыпался. В ряде областей правоохранительные органы возбудили уголовные дела за растрату бюджетных средств.

Запорожская ОГА и предприятие "Південспецбуд" в мае 2015 года заключили соглашение о строительстве инженерных сооружений военного назначения в Донецкой области стоимостью свыше 50 млн грн. Чиновники перечислили компании 16,5 млн грн аванса.

Акт выполненных работ, подписанный заказчиком и исполнителем, заверил заместитель начальника штаба воинской части А3955 Александр Шатковский.

Проведенная экспертиза показала, что предприятие "Південспецбуд" работ не выполняло. Во время рассмотрения дела в суде Шатковский признал свою вину и согласился с назначенным наказанием в виде лишения свободы на два года.

Однако, несмотря на то, что он является военнослужащим, суд изменил наказание только на служебное ограничение на тот же срок.

Черновицкая ОГА обязалась построить семь фортификаций на третьей линии обороны под Артемовском Донецкой области. В июле 2015 года между управлением капитального строительства Черновицкой облгосадминистрации и предприятием "ПМК-76" был заключен договор на сумму около 17 млн грн.

К слову, фирмой "ПМК-76" руководит депутат Черновицкого городского совета Василий Каглянчук, представитель Аграрной партии.

В апреле 2016 года в районный суд Черновцов обратилась старший следователь Национальной полиции в Черновицкой области с ходатайством предоставить временный доступ к вещей и документов.

Мотив — оплату из госбюджета было осуществлено по завышенной стоимости. По мнению следователей, государству причинены убытки на сумму свыше 0,5 млн грн.

По квоте области на возведение донецких фортификаций из Ивано-Франковска отправили 53 вагона леса. Вот только древесина не соответствовала требованиям.

В Ивано-Франковске между департаментом строительства и архитектуры ОГА и частным предприятием "Братья КИП" были заключены соглашения на 40 млн грн.

Предприятие принадлежит Петру Проціву, брату бывшего руководителя облавтодора Ивано-Франковска. Он известен постоянными долгами перед лесхозами, которые возвращает только через суд. Согласно реестру судебных решений, долги в среднем по полмиллиона гривен для этой фирмы — стандартная ситуация.

Именно это предприятие становится генеральным подрядчиком по выполнению работ в АТО. В августе 2015 года чиновник Ивано-Франковской ОГА отчитывается, что область построила лучшие фортификационные сооружения, а уже в сентябре местная прокуратура возбудила уголовное производство по факту невыполнения работ.

Сейчас следственный отдел прокуратуры области проводит досудебное расследование в уголовном производстве по факту растраты средств резервного фонда государственного бюджета в размере свыше трети миллиона гривен.