Собибор

[AsYouWish]

Режиссёрский дебют Константина Хабенского

 

Режиcсер: Константин Хабенский
В ролях : Константин Хабенский,Кристофер Ламберт, Мария Кожевникова, Фелисе Янкелль
Сценарий: Александр Адабашьян (Свой среди чужих чужой среди своих, Пять вечеров) , Андрей Назаров, Анна Чернакова
Жанр: военный фильм, драма
Синопсис: История сопротивления человеческого духа бездушной машине уничтожения. В октябре 1943 года заключённые лагеря Собибор во главе с лейтенантом Красной Армии Александром Печерским поднимают восстание — единственное успешное восстание в нацистском лагере смерти.
Премьера РФ: 3 мая, 2018
Трейлер:

 

 

Тизер-трейлер

 

 

Фрагмент фильма

 

Интервью Хабенского в преддверии премьеры

 

 

Хабенский о фильме

— Когда известный актер берется за режиссуру, понятно, что фильм должен быть чем-то очень личным, персонально для него важным. Потому что иначе вообще непонятно, зачем этот груз на себя взваливать. «Собибор» — такой случай?

— Это не личная моя история. В отличие от моих коллег, которые некоторыми дебютами пытались рассказать личную историю, я сначала получил предложение актерское, а потом уже мне предложили возглавить этот проект. Мне показалось, что территория подобных событий в кино настолько еще мало исследована…

— Особенно в российском кино.

— …Особенно в российском кино, что у меня есть возможность сказать что-то свое и так, как я это понимаю, как я это чувствую. И так, как, я думаю, надо показывать подобные вещи: не с холодным носом, а эмоционально. Иногда с перебором зрительских эмоций.

— «Собибор» явно задумывался продюсерами как большое кино, даже скажу страшное слово — блокбастер. Интимная и болезненная тема картины не очень сочетается с таким масштабом и размахом. Сложно было уравновешивать одно с другим?

— Этот баланс, наверное, зависит от воспитания и от внутреннего вкуса. Приходилось именно балансировать, чтобы не свалиться в то, что проще всего: показывать насилие, мертвые тела, кровь. Я постарался максимально убрать это из фильма, оставить только там, где надо. Основной акцент — на актерской игре, и это очень важно. Мы, как ни крути, русская драматическая школа, и нужно пользоваться теми козырями, которые у нас сегодня есть.

— Русская драматическая, но проект-то международный, и актеры со всего мира. Кристофер Ламберт, например.

— Не было никаких различий, потому что все актеры так или иначе начинают с системы Станиславского. Мне повезло, что за редким исключением практически 99% актеров в фильме — блестящие. Я их открыл для себя и наслаждался общением. Даже пришлось некоторым чуть-чуть удлинить киножизнь.

— Кастинг был твой или это было совместное с продюсерами решение?

— Естественно, частично отбор актеров определялся решением продюсеров, которые учитывали европейский прокат и другие обстоятельства. Естественно, я это поддержал. Фильм должен был стать многоязыковой историей, историей вавилонского побега. А продюсеры и прокатчики поддержали мою идею оставить в фильме многоязыковость, не дублировать диалоги на других языках. В этом, наверное, есть и новаторство, и дерзость для нашего рынка.

Сложно было одновременно пробовать себя в режиссерской профессии и играть центральную роль?

— Я, когда бегал с площадки к монитору и обратно, иногда на достаточно большие дистанции, мысленно вспоминал Никиту Сергеевича Михалкова, его первый большой фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих». И понимал, что немножко завидую: у него было на тот момент чуть больше времени на подготовку, своя команда, с которой он говорил на одном языке… Тем не менее, сжав зубы и скрипя ботинками, я бегал и работал.

— А как этого добиться — понять про самого себя, что находишься на нужной волне, не фальшивишь?

— Не сфальшивить — да, это важно. Очень не хотелось в этой истории псевдоправды. Существование актеров — я сейчас не про себя говорю, а про всех, — все-таки тут не бытовое. Я просил их иногда делать вещи парадоксальные, может быть, немножко неудобные в их понимании той же европейской школы актерской игры. Недавно я с поляками разговаривал на премьере в Варшаве, они мне признались уже на премьере, что мы делали вещи не совсем им свойственные и привычные, они так не привыкли работать. Это такой сочащийся внутренний трагизм, который нужно было совместить с элементарными физическими действиями и ощущениями.

— То есть, почти гротеск?

— Почти гротеск, абсолютно верно. Что касается себя, то, конечно же, я как режиссер уделил актеру Хабенскому намного меньше времени и внимания, чем можно было бы это сделать. Наверное, больших открытий как актер я в этом фильме не сделал. Но, по-моему, не испортил, что тоже очень важно.

— Нельзя сказать, что «Собибор» — фильм про подвиг Александра Печерского, поднявшего восстание в лагере смерти. Твой герой — лишь один из равноправных персонажей картины.

— Главный герой — это лагерь смерти. А все остальные — эпизоды в жизни главного героя. Я старался уделять одинаковое внимание всем эпизодам, сколько бы экранного времени ни было. Предположим, Михалина Ольшанска появляется в самом начале, и тут же, к ужасу многих любителей красивых женщин на экране, попадает в газовую камеру. Или история ювелира, который сходит с ума, его сыграл замечательный голландский актер… все-таки это эпизоды. В конце фильма я попытался сделать акцент на рождении нового героя. Это мальчик Шломик. Я придумал, и мне удалось это снять в самый последний день, его пробег, его дыхание. С ним рождается новый кровавый герой-мститель.

— Фильмов о восстании в Собиборе было достаточно много — и игровых, и документальных. Недавний «Сын Саула» тоже затрагивал эту тему. Зачем нам сегодня еще один «Собибор»? Ты нашел для себя ответ на этот вопрос?

— Скажу очень просто: если фильм производит на зрителя эмоциональное воздействие, если люди, приходящие в кинотеатр, начинают чувствовать и сопереживать, значит, наверное, этот фильм не проходной, не история освоения бюджета. Такие фильмы имеют право быть наряду со всеми остальными — спортивными драмами, комедиями, фантастическими триллерами. А то огромное количество хихик и хахак на киноэкранах вместе с телевизором куда-то чуть-чуть нас в другую сторону уводят.

— У тебя есть свой ответ на вопрос о том, почему в России до сих пор снимается так много фильмов о войне и так мало — о холокосте? Понятно, что тема была табуированной в советское время, а сейчас? Или никто просто не решается пойти наперекор советским традициям?

— Я думаю, что советские традиции еще живы и продолжают по инерции работать. Они в нас все равно сидят. Надо отдать должное смелости продюсера. Эльмира Айнулова взяла эту тему и сделала ставку на меня, на мою дебютную работу: это отчаянная смелость для продюсера. Ведь люди этой профессии в последнее время больше заняты зарабатыванием денег. Дело только в бизнесе: тема считается рискованной.

— У тебя есть свой ответ на вопрос о том, почему в России до сих пор снимается так много фильмов о войне и так мало — о холокосте? Понятно, что тема была табуированной в советское время, а сейчас? Или никто просто не решается пойти наперекор советским традициям?

— Я думаю, что советские традиции еще живы и продолжают по инерции работать. Они в нас все равно сидят. Надо отдать должное смелости продюсера. Эльмира Айнулова взяла эту тему и сделала ставку на меня, на мою дебютную работу: это отчаянная смелость для продюсера. Ведь люди этой профессии в последнее время больше заняты зарабатыванием денег. Дело только в бизнесе: тема считается рискованной.

— Ты задавался неизбежным вопросом, почему восстание было только в Собиборе и больше ни в одном лагере? — Восстание — да, оно было единственным. Был еще один массовый побег из лагеря, но без разоружения и убийства офицеров… Очень силен стереотип: евреи как смиренная нация, не способная на бунт. У меня есть еврейская кровь, и я позволял себе какие-то шутки на эту тему — «нормальный еврейский подход», «еврейский бунт». Фильмом я попробовал ответить на вопрос, почему восстание было только в этом лагере. В том числе, попытался понять — но не оправдать — людей с другой стороны. Они ежедневно, как на работу, приходили убивать других: что с ними произошло? Их трансформация — одна из причин того, что в итоге произошел взрыв. Но я могу размышлять только при помощи своих инструментов. Все остальное — вопрос к историкам.

— Для тебя важно было в себе вспомнить и ощутить еврея, когда ты делал эту картину?

— Печерский в фильме — собирательный образ. Мой герой — это советский человек, который в какой-то момент становится просто человеком. В чем советскость? Советские люди больше обеспокоены и заняты общественными, коллективными вещами, какими-то большими стройками и работами, и не замечают порой ни себя, ни людей, которые рядом. В какой-то момент у Печерского произошел перелом, и он впервые нашел корявые слова, чтобы признаться в любви той девочке, которая стучится к нему в сердце. Нашел и перевоплотился. Может быть, это помогло ему. Думая о Печерском, я попытался держать в памяти своего отца. А внучка Печерского на премьере в Ростове подошла ко мне и сказала: «Вы знаете, я иногда во время фильма видела дедушку».

— Мы видим в фильме, как из рядового узника лагеря рождается лидер. Он, можно сказать, вынужден им стать. Ты чувствовал, как лидер рождается в тебе? Ведь режиссура — это лидерство и ответственность.

— Я понимал, что на меня смотрят и от меня ждут решения. Например, я решил, что изменю финал, который предполагался по сценарию, и что мы будем снимать новый. Подобные вопросы возникали практически каждый день, и мне приходилось отвечать на них в режиме блица.

— Себе в том числе, наверное?

— Себе в первую очередь.

— Тогда другой вопрос о лидерстве. Действительно ли после смерти Олега Табакова возникла идея предложить тебе место худрука? Как это случилось, как ты к этому отнесся?

— Да, поступило такое предложение — выставить кандидатуру от театра для рассмотрения в Министерстве культуры. Когда мне это рассказали, я, конечно же, был в шоке. Ничего такого не предполагал, думал, скорее, о тех, кто был учениками Олега Павловича. Но предложили выдвинуть меня. Я сказал: «Ваше желание. Если труппа поддержит, то попробую думать в этом направлении. Ничего не обещаю, не знаю, как это и что это, но давайте попробуем подумать». Потом был сбор труппы, где многие люди высказывали свое мнение. Попросили меня о чем-то сказать, я сказал, что думаю и чувствую на сегодняшний день. Потом пошли обсуждения. Но кто что говорил, я не знаю, потому что ушел репетировать детский спектакль.

— Ты был разочарован или почувствовал облегчение, когда худруком не стал?

— Мне было любопытно, что я услышу в свой адрес. Наверное, я из породы людей, которым нужно сначала потрогать, пощупать, убедиться во всем самому. Посмотреть на реакцию. Реагировали по-разному. Но это было интересно. По-еврейски отвечу — те люди, которых я уважал, я их продолжаю уважать, те люди, в которых я сомневался…

— Перестал сомневаться?

— Нет, не перестал. Я больше стал доверять собственному первому ощущению от встречи с людьми.

— Тогда про Сергея Женовача нового художественного руководителя МХТ. Ты как актер с ним работал. Как тебе кажется, чего сегодня ждать МХТ, как может сложиться альянс театра с этим худруком?

— Мне самому чертовски любопытно. Я не был, к сожалению, на сборе труппы, когда Сергей Васильевич был представлен, потому что был на премьере в Варшаве. Но мне нужно будет лично встретиться с человеком, который возглавил художественное руководство МХТ, чтобы ответить на этот вопрос. Я Сергея Васильевича давно не видел, мы репетировали в последний раз больше десяти лет назад. Потом общались по телефону, когда что-то я у него спрашивал или приглашал на премьеры. Теперь опять необходимо личное общение, чтобы что-то сказать и понять.

— Вернемся к «Собибору». Сегодня считается, что исторический фильм о войне — априори патриотический. Хотя само это слово начинает терять свой смысл.

— Почему, это правильное и хорошее слово.

— Изначально — да, конечно. Но патриотизм — любовь к родине, а здесь говорится о других чувствах, общечеловеческих. Скорее, «Собибор» — космополитический фильм, разве нет?

— Я называю патриотическим фильм, если он направлен на созидание. Патриотический фильм — про людей, про человеков, который кому-то непременно напомнит либо себя, либо близкого. Он наполнен детальками и маленькими нюансами. Мне очень важно было уйти от красного кумача с любой эмблемой на этом красном. Не снять фильм, где не люди, а функции ходят. Бывают картины, где затрагиваются серьезные темы, а у меня никаких воспоминаний, никаких подробностей в памяти от них не остается. Поэтому я и старался по максимуму наполнить картину деталями, понятными и запоминающимися. Может быть, еще и благодаря этому «Собибор» понятен всем.

— Будешь еще режиссировать?

— Я сейчас надеюсь, что осенью в Московском художественном театре я как режиссер и актер выпущу спектакль «Поколение Маугли, или Чудак на букву М». Это моя фикс-идея, я начинал еще с детьми, со студийцами, и сейчас надеюсь, что спектакль найдет свою пристань в МХТ со студентами колледжа Табакова и с актерами МХТ. Это еще и проект, задуманный для обучения будущих актеров практике большой сцены. Думаю, что подуспокоюсь я на эту тему и займусь своими прямыми обязанностями, которые у меня записаны в дипломе: актер театра и кино. 

https://meduza.io/feature/2018/04/28/ochen-silen-stereotip-evrei-kak-smirennaya-natsiya-ne-sposobnaya-na-bunt

 

 

[hide=Хабенский о фильме2]— Мировая премьера "Собибора" прошла 23 апреля в Варшаве. Вы сами представляли фильм, как считаете, понравилась картина?

— Та зрительская реакция, которую я ждал, была. Видел людей после просмотра фильма, смотрел внимательно на тех, кто выходит из зрительного зала. Мне кажется, этот фильм понятен польской публике, польскому зрителю. В конце была тишина. Это самая важная реакция — и для спектакля, и для фильма.
— Почему для своего режиссерского дебюта вы выбрали именно такую тяжелую тему?
— Эту тему предложили продюсеры. Не было такого, чтобы передо мной разложили сто сценариев и сто предложений. Нет, поступило именно это конкретное предложение. Тема — да, непростая и более чем драматичная. Но в любом жанре и в любой практически истории, если ты пытаешься рассказать про людей, это всегда будет сложная тема, непростая. Именно про людей. Поэтому здесь, в таком пиковом рубеже человеческих возможностей, мне показалось, что можно пофантазировать и почувствовать намного многограннее и разнообразнее, нежели в обыкновенной мелодраме.
— Какие фильмы стояли у вас перед глазами, когда вы начинали работать над "Собибором"?
— Среди моих ориентиров — те фильмы, в том числе военные, которые снимались про людей. Не про каких-то придуманных героев-функционеров, а про людей, про их переживания, недостатки. Вот это направление было для меня референсным, и я хотел идти именно этой дорогой, но со своими мыслями, со своими чувствами, со своей, может быть, иногда парадоксальной подачей каких-то ситуаций.
— Фильм ориентирован на зарубежный прокат или больше на российского зрителя?
— В первую очередь на отечественный прокат. Как бы ни складывалась фестивальная судьба этого фильма, я очень рассчитываю на любого зрителя, любой языковой категории, который умеет чувствовать. Это важно. "Собибор" — фильм для людей, которые умеют чувствовать, сопереживать, которые не боятся проявления своих эмоций. Вот на кого рассчитан этот фильм, а это любая возрастная категория и любая страна.
— Фильм выходит в один день с американской картиной "Мстители: война бесконечности". Как считаете, ваша работа сможет составить конкуренцию в борьбе за зрительское внимание?
— Шансы всегда есть. Другой вопрос — произойдет ли чудо? А чудо связано только с одним фактором. Какая бы правильная реклама ни была, самая правильная реклама — это сарафанное радио. Это то, что потом будет из уст в уста, в соцсетях передаваться. Тут очень важно, чтобы просто люди пришли, посмотрели, а дальше уже — будут они рекомендовать, не будут. Но я очень хочу надеяться на то, что этот фильм созидательный, он довольно по эмоциям правильно сложился.
— Министр культуры РФ заявлен как автор идеи фильма. Каково его участие? Советы вам давал?
— Нет, советы мне давать бессмысленно. Я отвечаю за эту историю целиком и полностью. В титрах все написано: автор идеи — Мединский, но можно быть автором идеи, а можно снять кино... Владимир Ростиславович в какой-то момент предложил снимать эту историю, но это было еще до меня. Я занимался своим делом и на площадке, и в монтажке. И честно говоря, мне бессмысленно говорить, как нужно делать, что нужно делать. Я в такие игры не играю.
Мне кажется, на сегодняшний день я сделал максимум того, что понимаю, того, что чувствую, и того, как думаю. Относительно кино и именно этой тематики. Я больше уже ничего на данный момент сделать не могу.
— Есть ли уже какие-то мысли по поводу будущих режиссерских проектов? Насколько вам комфортно в роли режиссера?
— В нашей профессии не может быть комфортно. Если комфортно — значит, неинтересно. Это было очень тяжело, чертовски интересно. И вот это "чертовски интересно" перевешивало "очень тяжело". Но я немного не из этих ребят, которые начинают браться за все проекты. Я считаю, что у меня есть своя зона актерской ответственности за те работы, на которые уже дал согласие. Если начну мешать одно с другим, по горячим следам дальше пытаться продвигать себя в качестве режиссера, это будет неправильно.
Давайте выпустим эту историю, пусть она пойдет своей дорогой, найдет своего зрителя, посмотрим на ее судьбу, выдохнем. Дальше будем думать.
— Я правильно понимаю, что истории, которую вы бы с детства мечтали снять, условно — экранизировать "Войну и мир", у вас нет?
— Нет, у меня нет такой истории.
— Все журналисты знают, насколько вы закрытый человек и как не любите общаться с прессой. Перед началом проката "Собибора" вам приходится ездить по городам, давать пресс-конференции. Тяжело дается?
— Я скажу так: когда внимание по делу и вопросы по делу, я достаточно хорошо себя чувствую в режиме диалога. Когда внимание не по делу, я закрываюсь, мне это не интересно. Я максимально открыт в театре и в пространстве кино. Здесь, наверное, не возникнет вопросов по поводу того, честно или нечестно я веду себя в этом пространстве. Все остальное пространство, я имею в виду не касающееся ни сцены, ни кинопространства, — это моя личная жизнь. Я думаю, что каждый человек имеет право на свою личную жизнь, имеет право отвечать или не отвечать на те или иные вопросы.
— Вы сами заговорили про театр, сейчас в МХТ имени Чехова, где вы играете, пришел новый худрук Сергей Женовач. Как думаете, какое развитие получит театр после смерти Олега Табакова? Сложится ли у актеров диалог с Женовачом?
— Я не Кассандра, не провидец. В театре начинается новый этап, новый период жизни Московского художественного театра. Пришел Сергей Васильевич Женовач, мне интересно, что он, как он и куда мы пойдем. Я никуда из театра не собираюсь уходить. Мне пока еще нравится моя профессия, мне интересно то, что я делаю на сцене. По крайней мере, мне это интересно. Посмотрим.
— А сами что-нибудь будете ставить в МХТ?
— У меня планируется премьера детско-юношеского музыкального спектакля "Поколение Маугли". Я уже частично весной показывал его труппе МХТ. В постановке будут заняты все студенты колледжа Табакова, все курсы и актеры МХТ. И я сам буду играть, конечно. Также выступаю как режиссер-постановщик этого спектакля. Фантазируем новую историю.
— Ходят слухи, что на закрытом сборе труппы в МХТ все-таки была не очень доброжелательная атмосфера, не будет ли там скандальных ситуаций?
— Эти вопросы надо задавать непонятным сайтам и людям, которые об этом писали. Это был закрытый сбор труппы, на котором решались внутренние вопросы. Я не могу вам сейчас ничего сказать, потому что 23 апреля Сергей Васильевич знакомился с труппой и говорил какие-то слова, я был в это время на мировой премьере "Собибора" в Варшаве. Что, как, о чем говорили — не знаю. Что думают мои коллеги — не знаю. Я вернусь в Москву после майских праздников и наверняка что-то пойму.
— Тогда вернемся к вашему фильму. Что должно произойти, какая реакция на картину должна быть, чтобы вы сказали себе: "Константин, тебе все удалось"?
— Я отталкиваюсь от собственного ощущения. То, что касается именно этого фильма, если меня этот фильм трогает и оставляет неравнодушным, значит, все — работа окончена. Больше я ничего не могу сделать. Что-то придумывать специальное, чтобы еще чем-то себя удивить, я считаю, что это неправильно. На сегодняшний день "Собибор" — это максимум того, что я могу сделать в режиссуре.

Беседовала Наталья Баринова
Подробнее на ТАСС:
http://tass.ru/opinions/interviews/5160554
 

 

Изменено 3 апреля 2020 пользователем zet-

[WaRR]

хуита

[KoRZH_BLR]

а вот и фильм про войну к 9 мая подоспел 

[Гость twista]

Вот и Ламберт пригодился

[grysheviy]

опять какая то хуета про войну

[Rooster]

Фильм говно, Хабенский хуесос

[TiSi]

спасибо дома посижу

[AsYouWish]

 

Беседа с Хабенским о фильме

https://meduza.io/feature/2018/04/28/ochen-silen-stereotip-evrei-kak-smirennaya-natsiya-ne-sposobnaya-na-bunt

[KoRZH_BLR]

Jebaited
Константин, залогиньтесь

[Dons]

кто ваще пойдет на это?

[vidurr]

кто ваще пойдет на это?

простой люд, как и всегда

[nameless]

Кто пальнул? Хуета хует?

 

После Дудя Хабенский разонравился резко.

[Inwardi]

Че там пацаны, кто вместо мстителей на это говго пойдет?

[spookJKE]

Кто пальнул? Хуета хует?

 

 

this . 

история про то,что немцы плохие. очень плохие. и что надо терпеть ,а боженька поможет. 

Мисс каст по тетки главного героя настолько сильный ,что приходилось отвлекаться от фильма,что бы не слышать ее бред и не видеть как сильно там озвучка с ее губами не сходится ... оставили бы хоть ,что она прям по польски говорит и переводили закадрово....

Напряжения нет ни в одной сцене , как только видишь что-то в кадре - сразу понятно развитие этого предмета/человека. 

Нелогичность немцев зашкаливает. в концовке чувак из винтовки ранит ГОРЦА стреляя из здания аки СНАЙПЕР,не разу в жизни не стреляя из оружия,в этот момент все начинают бежать через "ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ВОРОТА"(Как сказано в фильме,  за воротами  минное поле,найс идея) ,а пулеметчики на вышках начинают стрелять по зданию,откуда стрелял тот ХИТМАН , люди просто убегают убивая двух-трех нпс по пути.....в итоге снайпер вообще в соло в конце фильме убегает...вопрос куда делась вся техника у немцев,что бы сразу не бросится за сбежавшими , почему нельзя было из пулеметов расстрелять толпу сразу...что случилось со средставми связи...а офк, в фильме говорят:"МЫ УБЬЕМ ОФИЦЕРОВ ,остальные останутся небоеспособными", что ?! почему?! короче , фильм далек от реальности...лучше док. фильм глянуть по Собибору . а если художественное про евреев в лагерях ,то Список Шиндлера....

[MaxCady]

Вчера от нехуй делать решил сходить(еще и билеты нахаляву). Ушел где-то в середине фильма. Не смог я проникнуться фильмом. Куча мелочей и недочётов которые постоянно напоминали о том что это фильм. Когда немцы считают и в счёте цифры на английском проскакивают. Само поведение немцев, они уже были привычны ко всему и выполняли своё дело на автомате безо всяких чувств и эмоций. вся банальность этой картины никак не передаёт тех чувств и тех эмоций которых хабенский просит от зрителя. Как актёр талант. Снимать не умеет. Я понимаю что для дебюта взята тема беспроигрышная. Но реализации ноль.

Изменено 6 мая 2018 пользователем MaxCady

[majestikkk]

 

 

я считаю что будет так:

картина выйдет средненькая, со своими боками, которые начнут лезть из всех щелей уже через 10 минут.

косячный сценарий, который писался и переписывался разными людьми несколько лет. недостаток бюджета, не самые лучшие продюсеры, первая работа режиссера, интернациональный состав, хуевый кастинг(кожевникова? лол) - всё это наложит свой отпечаток на конечный результат.

в итоге в снг на фильм пойдут изза хабенского и норм промо и фильм скорей всего может даже окупит себестоимость. в европе фильм офк соберет хуйню.

ура-патриотам и фанатам хабенского зайдет и они с радостью поставят 7-8 на кинопоиске. западные критики сожрут к хуям за искажение исторических фактов и хуевую игру второстепенных персонажей, но тип для дебюта пойдет первый блин комом. наши разделятся фифти-фифти. в итоге через 2 года никто про этот фильм и не вспомнит толком, разве что будут вспоминать что мол ааа это тот фильм про концлагерь где ламберт злого фрица играл.

верить в хабенского мне нет смысла, я не его фанат. он хороший актер, но будь хоть триста раз хорошим актером - если ты доделываешь чужое, да еще и дебютом, а на кастинге пропихнули кожевникову, ну хоть усрись - ты не снимешь ахуенный фильм даже по меркам российского кинематографа.

лучше бы начал с чего-то более простого и продуманного самим, а то это может стать первой и последней режиссерской работой хабенского.

надеюсь мой прогноз не сбудется и он снимет неплохую драму, но в успех этого фильма верится с трудом.

[Guldan]

А будет фильм, где с Гулага сбегают? 

[matpoc32]

 

Беседа с Хабенским о фильме

https://meduza.io/feature/2018/04/28/ochen-silen-stereotip-evrei-kak-smirennaya-natsiya-ne-sposobnaya-na-bunt

а раньше Мстители приезжали в это время biblethump

[MaxCady]

Хаба>Тор

[majestikkk]

ожидаемо собибор пожрал говна