Поэзия

хз было или нет, но стих охуенен.

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя — сушь,
Мне и в жару без тебя — стыть.
Мне без тебя и Москва — глушь.

Мне без тебя каждый час — с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать —
Бедность друзей, верность врагов,
Я ничего не хочу ждать.
Кроме твоих драгоценных шагов.

Красивый

Но лучше бы заценили тот, что кинул я

Я просто не очень большой фанат настолько классичных стихов

Заценили.

Свой я скинул со стенки одной девушки, которая, к сожалению, покинула мир живущих еще в 2010 году.

я как то писал, но они супер бабские получались
если найду, то вброшу

песня группе Выше моего страха

сколько забытых дорог и строк

секундная стрелка сверлит висок

полночь пришла серпантином дождя

сегодня - собирайся, пора:

апокалипсис этого города

вновь у тебя на проводе

платим за обещания

не допустить молчание

снова в маршрутках девочки

в карманах нету мелочи

Убер по расписанию

возит мое отчаяние

апокалипсис улиц как старый долг

секундная стрелка - его сестра

позвонили ночью случайно в морг

сегодня занято, как и вчера

в тесных маршрутках города

все между нами холодно

платим за обещания

не допустить молчание

с плеером ходят девочки

мысли меняешь мелочью

у тебя в расписании

было опять отчаяние

лайк на пд! сначала словил крейгазм

а потом понял что это не Хрумм

Ладно, убрал

Когда, любовию и негой упоенный,

Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,

Я на тебя глядел и думал: ты моя, —

Ты знаешь, милая, желал ли славы я;

Ты знаешь: удален от ветреного света,

Скучая суетным прозванием поэта,

Устав от долгих бурь, я вовсе не внимал

Жужжанью дальному упреков и похвал.

Могли ль меня молвы тревожить приговоры,

Когда, склонив ко мне томительные взоры

И руку на главу мне тихо наложив,

Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?

Другую, как меня, скажи, любить не будешь?

Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?

А я стесненное молчание хранил,

Я наслаждением весь полон был, я мнил,

Что нет грядущего, что грозный день разлуки

Не придет никогда... И что же? Слезы, муки,

Измены, клевета, всё на главу мою

Обрушилося вдруг... Что я, где я? Стою,

Как путник, молнией постигнутый в пустыне,

И все передо мной затмилося! И ныне

Я новым для меня желанием томим:

Желаю славы я, чтоб именем моим

Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною

Окружена была, чтоб громкою молвою

Все, все вокруг тебя звучало обо мне,

Чтоб, гласу верному внимая в тишине,

Ты помнила мои последние моленья

В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.

Александр Сергеевич Пушкин

Давайте проведём текстовый баттл на пд

Норм тема же

Давайте проведём текстовый баттл на пд

Норм тема же

Ты ебаный писюн, высунь свой глист обратно и всунь

Особый случай.

Жили-были, варили кашу, закрывали на зиму банки. Как и все, становились старше. На балконе хранили санки, под кроватью коробки с пылью и звездой с новогодней ёлки. В общем, в принципе – не тужили. С расстановочкой жили, с толком.

Берегли на особый случай платье бархатное с разрезом, два флакона духов от гуччи, фетра красного полотреза, шесть красивых хрустальных рюмок и бутылку китайской водки. А в одной из спортивных сумок надувную хранили лодку.

Время шло, выцветало платье, потихоньку желтели рюмки, и в коробочке под кроватью угасала звезда от скуки. Фетр моль потихоньку ела, лодка сохла и рассыпалась. И змея, заскучав без дела, в водке медленно растворялась. Санки ржавились и рыжели. Испарялся закрытый гуччи. Жили, были, и постарели, и всё ждали особый случай.

Он пришёл, как всегда, внезапно. Мыла окна, и поскользнулась. В тот же день, он упал с инфарктом. В этот дом они не вернулись.

Две хрустальные рюмки с водкой, сверху хлеб, по квартире ветер. Полным ходом идёт уборка, убираются в доме дети.

На помойку уходят санки, сумка с лодкой, дырявый фетр. Платьем, вывернув наизнанку, протирают за метром метр подкроватные толщи пыли. В куче с хламом – духи от гуччи.

Вот для этого жили-были.

Вот такой вот "особый случай".

Мальвина Матрасова ©

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге — и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать…

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя — с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», — бормочу сквозь сон. «Сорок», — смеется время. Сорок — и первая седина, сорок один — в больницу. Двадцать один — я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь — на десятом. Десять — кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь — на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне…

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Аля Кудряшева©

Измельчал поэт

Каждому времени - свои поэты.

Это одно из моих любимых из современных.

Не выкупаю

жена зенитчика пиарит его стихи

самая гениальная вещь в русском языке

это литературный приём хуй

например

поэзия - хуэзия

и так можно к каждому слову, а сколько экспрессии, сколько скрытых смыслов появляется

и настолько красивый минимализм, чистая эсенция, ничего лишнего.

тиси - хуйсаси

кароче два хача разгвоорились о смысле жизы, в чём её кайф все дела, ну кароч типичный разговор двух хачей и тут братишка Шома говорит "живёшь себе и живёшь, весь в кайф в процессе" а я ему "а ты кайфуешь?" он "да" а я "ну так ебани стих по фасту об этом" и вот что вышло

 

Вот в кайф сейчас с тобой болтать

Мне в кайф смотреть на стрим папани

Мне в кайф поссать с утра

Какой же кайф в мочеиспускании

Ещё мне в кайф поесть вкусняшек

Мне в кайф дрочить на милых няшек

А как же охуенно просто быть

Дышать, ходить, пиздеть, палить -

Те звёзды что горят на склоне

Я жизнь люблю

Я счастлив поневоле

 

 

всем в этом топике ассяламу алайкум варахматулагъ ва баракъату, джамааааат

лучшее в топике кста

Е. Евтушенко.

Давайте, мальчики

Я был жесток.

Я резко обличал,

о собственных ошибках не печалясь.

Казалось мне -

людей я обучал,

как надо жить,

и люди обучались.

Но -

стал прощать...

Тревожная примета!

И мне уже на выступленье где-то

сказала чудненький очкарик-лаборантка,

что я смотрю на вещи либерально.

Приходят мальчики,

надменые и властные.

Они сжимают кулачонки влажные

и, задыхаясь от смертельной сладости,

отважно обличают

мои слабости.

Давайте, мальчики!

Давайте!

Будьте стойкими!

Я просто старше вас в познании своём.

Переставая быть к другим жестокими,

быть молодыми мы перестаём.

Я понимаю,

что умнее -

со стыдливостью.

Вы неразумнее,

но это не беда,

ведь даже и в своей несправедливости

вы тоже справедливы иногда.

Давайте, мальчики!

Но знайте,-

старше станете,

и, зарекаясь ошибаться впредь,

от собственной жестокости устанете

и потихоньку будете добреть.

Другие мальчики,

надменные и властные,

придут,

сжимая кулачонки влажные,

и, задыхаясь

от смертельной сладости,

обрушаться они

на ваши слабости.

Вы будете -

предсказываю -

мучиться,

порою даже огрызаться зло,

но всё таки

в себе найдёте мужество,

чтобы сказать

как вам ни тяжело:

"Давайте, мальчики!"