ебать это че за реферат пятиклассника, которому в наказание за непрочтение илиады задали эту хуйню мусолить
Показать содержимое
Образ римского императора в творчестве Мирэ. Сюжетная коллизия рассказа Мирэ «Эдикт» представляет собой жестокое испытание, устроенное гражданам Рима неким древнеримским диктатором2 : каждый мужчина может испытать судьбу и собственную удачливость в саду императора, в котором три из пяти дверей ведут, соответственно, к наложницам, сокровищам и месту, где можно стать владельцем богатых имений (символически речь идет о любви, богатстве и власти). Оставшиеся две двери сулят неудачливым неизбежную смерть под прутьями ликторов или в когтях диких зверей. В изображении Мирэ римский император предстает как властелин, наслаждающийся происходящим: «...бледное неподвижное лицо цезаря смотрит холодным взглядом черных глаз» [Мирэ, 1904 (с), с. 59]; «пальцы сильней и сильней сжимают край приподнятого пурпура» [Мирэ, 1904 (с), с. 61]. Презрение к черни всесильного деспота, играючи отправляющего людей на смерть, в финале рассказа едва ли не оправдывается: цезарь разочарованно замечает, что все собравшиеся решаются войти в сад, и движут ими вполне низменные мотивы: алчность – богатыми, похоть – молодыми людьми. И даже те, на кого император возлагал особые надежды, легко поддаются соблазнам. Рассказ завершается внутренним монологом обескураженного цезаря: «Знаменитый поэт, про которого все говорят, что по ночам он улетает разделять пиршества и наслаждения богов на царственный Олимп… Этот философ, презирающий и землю, и богов… Идут тоже» [Мирэ, 1904 (с), с. 62]. Таким образом, в этом произведении Мирэ обращается к античности, задействуя образ римского правителя, чтобы поставить вопрос о порочной натуре человека. Когда речь заходит о легком, но одновременно и предельно рискованном способе достичь презренных земных благ, бесстрастие изменяет даже общепризнанным аскетам. И лишь тот, кто обладает властью в полной мере, может позволить себе подлинное хладнокровие. Несколько иначе разработан мотив презрения к толпе, порабощенной инстинктами и угнетенной нуждой, в стихотворении Мирэ «Жрец» (1904), в основе которого лежит антитеза. Жрец-аскет отдален от обычных людей, а те, в свою очередь, боятся и даже проклинают его, не понимая его таинственной жизни и таинственных устремлений: «В нем есть непонятное, чуждое нам. О хлебе не думает он. И наших страданий людских и тоски не слышит он жалобный стон»; «Он звезды считает в лазури небес, он в сердце свое глубоко проникает… И с сердца покровы пороков и лжи он властной рукой совлекает. Безумно он истину хочет найти, алтарь ей поставить высокий, как трон…» [Мирэ, 1904 (a), с. 2]. Однако в этом произведении жрец – обобщенный образ, не имеющий привязки к конкретному историческому времени
хорошо хоть блять саму себя решила не цитировать в работе, а то я б чес слово не удивился!
хотя судя по краткой биографии соня решила прожить жизнь своей кумирши!
