На фронт визы не нужны. Украина, т. 64

Возможность показать и доказать представляется довольно быстро. В окрестностях аула Усрусь-в-Ротан уже несколько месяцев безнаказанно действует интернациональная бандгруппа под командой харизматичного подливного командира по прозвищу Амир Гамаз. Взвод бросают на зачистку аула. На месте парни обнаруживают вымершее поселение из декораций к «Сталкеру». Сержант Деградант, почесав щетину не придумывает ничего мудрее кроме как выстроить своих людей за единственным БТР-ом и войти в аул гусиной стайкой по единственной грунтовке. На обочине Ятакрад примечает брошенный кем-то эчпочмак и несётся к нему, роняя слюни. Сержант понимает, что это ловушка и кричит: «НЕЕЕЕЕЕЕЕТЪ!!!», но слишком поздно… Яркая вспышка, хлопок и Ятакраду отрывает руки. Затем какая-то блядь поджигает единственный БТР карнавальной ракетой «Корсар», а по ребятам со всех сторон начинают палить трескучими пистонами. «Назад! К точке эвакуации!» - кричит Сержант Деградант перед тем, как получить пулю в спину, срыгнуть себе на пузо кетчупом «Пикадор» и уснуть навсегда в грязной луже. Петухов забрасывает раненного Ятакрада на плечи и начинает хрипя и пердя отступать. Но враг окружает: один за другим падают бойцы, сраженные пулями литовских снайперш, а пьяные хохлы из УНСО добивают раненных вылами. И вырвать им жопы большим пальцем левой руки не представляется возможным. Петухов сбрасывает Ятакрада, как мешок с говном в какую-то канаву, а сам с горсткой выживших готовится геройски умереть, но не сдаться. Он помнит, что говорили в «учебке» про чеченский плен. Говорят там долбят в задницу… Или это было сказано про тюрячку? Неважно. ГГ уже выдёргивает чеку. Рядом начинает горько плакать Нытик – не от страха, нет. Просто Петухов в горячке боя вместо чеки вырвал ему кольцо из соска… Зритель замирает, и в этот же момент всё вокруг взрывается хуёвой пиротехникой, а хохлы из УНСО разбегаются в лес, потому что на помощь прилетел… ВЕР-ТО-ЛЁТ!!! 

Знаете чем отличается адекватный батальный фильм от описанной выше говноблевоты? В адекватном фильме никто и ни к кому просто так в последний момент не прилетает. Артподдержку приходится долго и нудно запрашивать по хрипящей рации, прорыв из окружения планируют буквально полфильма, авиаторы отказываются делать вылет боясь «зацепить своих», и в конечном счёте «на выручку» прилетает одинокий «Фантом», сбрасывающий бочку напалма на кого Б-г пошлёт. Герои таких лент, почти всегда вынуждены выпутываться своим умом и наличными ресурсами, а не посредством ЧУДА. А как в свою очередь размышляет рузкей ссынарист, сидя на унитазе, расчесывая яйца в кровь? «Так, ну, короче враги их окружили… А хуле дальше? Сдохнуть-то они не должны… О, придумал! Прилетает ВЕР-ТО-ЛЁТ и всех люто заебошивает! Вот я малаца! Пойду въебу «винта» для вдохновения!». 

Короче, ВЕР-ТО-ЛЁТ хуярит супостатов, а Петухов выскакивает из укрытия весь радостный, и давай скакать, що твой хохол на Майдауне… И очень зря – в этот момент ретирадная пуля литовской снайперши попадает нашему герою промеж булок и экран зловеще темнеет… 

Тайм-скип. Грустный и помятый Петухов возвращается в родной город. На его груди гордо болтается дырявая медаль «За Взятие и Датие». Плечи приятно жмут ефрейторские лычки. Но не весел паренёк – на вокзале его никто не встречает (Папа-Чмырь хотел было приехать, но Мамка запретила), Наташка-Защекашка давно в прошлом, в тереме восстановиться можно, но неохота, а родной город всё это время имел наглость преступно жить своей обычной жизнью. 

«Вы чо, сцуки?! Веселитесь, блядь?!! А ТАМ ПАСАНЫ ГИБНУТ!!!» -ревёт в исступлении обиженка, завидев на другой стороне улицы свадебную процессию. 

«Чо, вкусно, блядь?! А ТАМ ПАСАНЫ ГИБНУУУУТ!!!» - вопит недоносок, выбивая шаверму изо рта умученного тяжёлой сменой работяги. 

«Скорбите, блядь?! АТАМПАСАНЫГИБНУТ!!!» - переходит уёбок на язык шайенов, сталкивая безутешную вдову в разрытую могилу на похоронах её мужа, умершего от инфаркта. Мечты никчёмного ублюдка о приобретении богатого, но нахуй никому не нужного жизненного опыта сбылись. Вот только ни для одной профессии (окромя совсем уж криминальных) умение вырывать людям жопы большим пальцем левой руки не потребны, а после очередного «тампасаныгибнут» с человеческими жертвами местные мусора берутся лечить петуховое ПТСР бутылкой из-под шампанского. На время помогает, и ГГ теперь может только лишь глухо стонать, пить водку, падать на асфальт и вонять. 

Мрачно бормоча под нос грязные проклятия, бомжфрейтор направляется к ближайшей детской площадке, чтобы там культурно выпить до состояния, когда можно будет уже не ощущать того, что ссышь в штаны. Однако, его планы грубо нарушены стайкой местной гопоты, которая мутит там какую-то свою тему. После короткого, но содержательного философского диспута на тему «Кто тут больший хуй и говно» происходит схватка в ходе которой безумный ублюдок избивает в мясище безвинных стосов и вырывает им жопы большим пальцем левой руки. И только-только триумфатор умостил своё ветеранское гузно на розовую карусельку, чтобы приложиться к бутылке электролита, как из-под горы кровавых тел высовывается какая-то неухоженная голова в бабкиных очках и с явным разочарованием в голосе произносит: «Если бы не вы, меня бы точно изнасиловали!» - так зритель встречает вторую самую важную женщину в жизни ГГ – Пеппи Синий Чулок. 

Петухов: Да мне хоть говном порасти! Я тут забухать хотел, ёпт! 
Пеппи: (отряхиваясь) Да? Ну, всё равно – спасибо вам. 
Петухов: «Спасибо» на кукан не натянешь! 
Пеппи: (задумчиво) И в самом деле… Ну, тогда пошли? 
Петухов: Куда пошли? 
Пеппи: Знамо куда. Трахаться. 
Петухов: Какое трахаться?!! ТАМ ПАСАНЫ ГИБ… Хотя давай! 

И ребята покидают место романтической бойни, чтобы сделать любовь. 
Надо отметить, что сцена, описанная выше является неким Особым, Сакральным элементом любых расейских киношедевров про нелёгкую судьбу ваеных. Рузке зольдат в своей киножизни должен сделать три вещи: убить много врагов ныне здравствующего тирана, пообщаться с духами павших товарищей и спасти девушку от изнасилования, чпокнув её вместо насильников. Иными словами, если микроорганизмы размножаются делением, то руске ваеные драками. По мнению самих же пидарузке киношников другого шанса на спаривание у рюзке зольдатков нет. 

Надо сказать, что какое-то время в жизни влюблённых царит полная идиллия – Пеппи зарабатывает копейки в своей библиотеке и носит домой колбасу, а Петухов лежит на диване и жрёт принесённую колбасу. На любые робкие предложения устроиться на работу и сызнова социально адаптироваться отвечает в духе: «Вдруг война, а я уставший» - или своё коронное: «Какое работать?! ТАМ ПАСАНЫ ГИБНУТ!!!». Пеппи терпит. 

Однако, получив кров, пищу и любящее сердце глав геморрой начинает вновь ощущать, что ему «чего-то не хватает в жизни». По ночам говномразь бродит по городу и избивает людей с криком о гибнущих посанах, срывает свою злость на Пеппи и вообще ведёт себя, как говно. Хотя почему «как»? 

Однажды, прогуливаясь на раёне в поисках очередной жертвы для избиения, Петухов становится свидетелем совершенно дикой картины – на школьницу, возвращающуюся с продлёнки набрасывается какой-то сумасшедший хуесос в камуфляжных лохмотьях и начинает вбивать её в асфальт с криками: «Ты тут в школу, сучка, ходишь! А ТАМ ПАСАНЫ ГИИИБНУУТ!!!». Доверившись инстинктам ГГ спешит вершить справедливость и избивает дембеля в мясище. Стоя уже над полубездыханным телом Ахиллес из Подворотни толкает спич: «Ах ты ж мрррразь! Чего удумал, сссука! Погоны позоришь, блядь! При чём тут девочка, а? Гнида! При чём?!! Она что виновата в том, что ты чепушила, блядь?! Что ты обуза для своей семьи и общества?! Либо реши свои проблемы, либо убейся! А если тебя так заботит судьба пасанов, то возвращайся в армейку и дерись с достойным противником, а не чмыри слабых, как гнойный, вонючий, ублюдочный, высранный пидором на этапе… Я…» - В гойлове Петухова происходит маленький термоядерный взрыв, когда до него, наконец, доходит осознание всего трагизма ситуации. Оглохнув от надсадного скрипа своих собственных мозгов, которые, возможно впервые в жизни пытаются, что-то понять, ГГ несётся очертя голову к родному дому, дабы хоть раз спросить у отца мужского совета. 

ГГ влетает в парадняк родного дома, перепрыгивает через труп соседа васи, отравившегося «боярой», и после 15-ти минутного избиения знакомой всю жизнь двери из-под неё вылезает записочка начертанная на женской гигиенической прокладке: «Сегодня в Полночь на остановке 282-го трамвая. Только тихо, а то мамка наругает! Твой Папа». 

Не в силах весь вечер сидеть, сложа руки, ефрейтор прибегает к Пеппи домой, и начинает собирать вещи. Пеппи смотрит на всё это со смесью подавленности и недоумения. Подавленность вызывает тот факт, что очередной ёбырь оставляет её даже не удосужившись объясниться, а за удивление отвечает то, что в состав «своих вещей» Петухов сложил и фамильное серебро, доставшееся Пеппи от бабушки. Библиотекарша пытается остановить комнатного рембо типичными увещеваниями: «Не езжай – убьют, покалечат», «Ты уже отдал Долг Родине – хватит!», «А как же я? У нас жы льюбоуфф!» - на что получает по-солдатски прямую отповедь: 

Петухов: Да ебись конём этот «долг». Я уезжаю, потому что больше нихуя в жизни не умею. Здесь надо работать, вести себя, как человек, а оно мне надо?! Там я был Ефрейтором и меня все уважали! А кто я здесь? Вот то-то же! Что же до тебя, то ты занудная, страшная и тупая. Я тебя трахал только потому, что больше было некого. И все свои оргазмы я симулировал!! 
Пеппи: (задыхаясь от слёз) Подонок… Мразь… ВЕРНИ ДЕНЬГИ ЗА КОЛБАСУУУУУ!!! 

Но, прошедший суровую петушколу жизни ГГ научился отвечать достойно и уходить по-мужски. Со словами: «Ла-ла-ла! Я тебя не слышу» - он, закрыв уши ладонями, выскакивает из квартиры Пеппи, по сложившейся традиции перепутав окно с входной дверью, в процессе запутавшись в москитной сетке. С громким кукареканьем он несётся вниз по улице, и москитная сетка развевается в такт его движениям, словно супергеройский плащ. 

Пеппи снова остаётся одна, храня в себе тёплую память о девяти сантиметрах солдатского мужества. 

Полночь. Остановка 282-го трамвая. Ржавые рельсы. Труп коаксиловой проститутки болтается на фонаре, в отдалении стая собак грызёт селёдочные головы. Зловеще ухает местный поехавший, забравшийся на одинокую облезлую сосну в процессе очередного припадка, возомнивший себя филином. Судя по пейзажу, в последний раз травмвай здесь ходил в период немецкой оккупации. Но немцы ушли, а вслед за ними уехал и трамвай. Осталась только зассанная остановка, ржавые рельсы и древняя старуха, которая уже примерно в девяносточетвёртый раз за прошедшие пятнадцать минут задаёт сидящему рядом Петухову вопрос: «Сынок, а скоро ли транвай?». «Сынок» на сей раз не выдерживает, и с криком: «В Аду колесницу дождёшься, ведьма!» - бьёт бабку в лоб недопитой бутылкой «боЯРпива». Бабка с оханьем валится в придорожный куст борщевика. Словно призрак из английских рассказов ровно в полночь на остановке появляется Папа-Чмырь. На нём стоптанные кеды, серый пуховик и пижамные штаны. На голове красуется шапочка с символичным названием «петушок». 

Папа: (усаживаясь на место, «освобождённое» бабкой) Здравствуй, сынок… Ты хотел спросить совета? 
Петухов: Привет, бать! Вообще-то нет. Мне просто нужен был кто-то бесхребетный. Не имеющий своего мнения соглашатель, который безоговорочно подтвердил бы правильность выбранного мною пути. Я хочу вернуться в армейку «контрабасом». 
Папа: (поправляя, склеенные изолентой очки) Вот оно что… Ну, тогда устраивайся поудобнее… У твоего старика есть хорошая, мудрая история из жизни, которая многое тебе объяснит. 

Много-много лет назад, когда твой батя был студентом послали нас со всей группой в совхоз на уборку борщевика… Ну, тогда это был стратегический ресурс… Из него потом делали стратегический мусор. Это сейчас ничего никому не надо… всё развалили. Ну, в общем выполнили мы 146% нормы, и уселись на берегу реки обмывать. Ну, «Солнцедаром» обмывать… Он же по всему Союзу же «Солнцедар»… Вот, то, да сё. Пили-пили-пили, и вот приспичило Серёге – бригадиру поссать. Ну и некоторое время спустя слышим – зовёт нас Серёга. Ну, мы то, да сё. Прибежали, значит, а он затейник этакий нассал спьяну на кота! Ну и поймал, он, кота-то, значит… Хотел его в реку бросить, ну, вроде как помыть. А потом смотрит на меня бельмами своими пьяными, ну и говорит мне: «Ты, чота Чмырь ваще никак за все годы учёбы не отметился!» - говорит: «Какой из тебя нахрен конструктор-картёжник, ежели без подвигу!». «Вот», говорит «Слабо тебе выебать кота?!» - ну и мне, скотина такая его протягивает. А я говорю, что мол, не слабо, а просто не хочется. А он мне тогда: «Значит зассал! Ну, само-собой чмырь он и есть чмырь!». А мне, сынок, знаешь так обидно стало. Ну, в смысле я же не чмырь. Ну, и говорю ему: «Двай сда кта! Сча я ево опрхдую!» - ну пьяный был, плюс темно, то, да сё. В общем пока я штаны-то расстёгивал, да пытался состыковаться кот вырвался, ну и… Стало меня на одно яичко меньше… Кот просто оказался енотом, этсамо… 

Зато в больнице, ну это ребята так её «больничка» называли, познакомился я с твоей мамой. Удивительная женщина! Она била стариков скрученными полотенцами, а об паралитиков тушила сигареты… Ну, санитаркой работала, просто тогда… Там мне по ошибке ещё аппендикс пересадили зачем-то… 
В общем, сынок запомни! Никогда, никогда не пытайся поиметь кошку! Собаку значительно проще удерживать… 

Петухов: (не услышав ни слова, довольно кивая в пространство своим мыслям) Спасибо, бать! Это именно то, что я и хотел услышать! Ты лучший! 
И с этими словами глав.герой растворяется в ночи. Папа-Чмырь этого даже не замечает и продолжает раздавать советы галактической важности: 
Папа: Да, и ещё! Если когда-нибудь будешь в Москве, в метрополитене, ни за какие коврижки не мочись на контактный рельс! Ну, пока ты не ушёл, я чо сказать-то хотел… Врачи у меня обнаружили рассеянный склероз. Говорят, что это как-то связано с дефицитом тестостерона в организме… По мне так чушь какая-то, но на всякий случай, если… Сынок, ты меня слушаешь? Сынок?! Кстати, а где я?